Искушение любовью - Кортни Милан Страница 48

— Джессика!

Ей не хотелось оборачиваться — особенно когда она услышала его голос. Не хотелось смотреть ему в глаза, разбираться с собственными сложными ощущениями, обрушившимися на нее, словно лавина.

Но его шаги звучали все ближе и ближе. Должно быть, он бежал от самой церкви.

— Джессика, — повторил он.

Она остановилась.

— Сэр Марк. Я же говорила вам — не надо меня романтизировать. Вы… вы самый милый глупец на свете.

— Так вот что, по-вашему, происходит? — Он тоже остановился. — Вам кажется, что я вижу не вас, а некий идеальный образ? Разве вы не слышали ни единого слова из того, что я сказал? Дело не в вас.

— Не во мне? Значит, вы только что просто разыгрывали героя?

— Джессика.

— Я совсем забыла. Вы же и в самом деле рыцарь. Вам был пожалован титул. Неудивительно, что время от времени вы хотите ему соответствовать.

Он покачал головой и потер глаз.

— Вы кричите на меня потому, что вы мне нравитесь?

— Да!

— Тогда вам лучше к этому привыкнуть, — отрезал он. — Потому что я не могу выбросить вас из головы. Я думаю о вас постоянно. И вы можете кричать сколь угодно громко — вы все равно не сможете ничего изменить. Вам меня не остановить.

— Хотите пари?

— Давайте. Попробуйте. — Он сунул руку в карман, пошарил там и вытащил наружу часы. — Вот. Сейчас три минуты девятого. Кричите во всю мощь. Не обращайте на меня внимания. Я просто постою здесь и подожду, пока вам не надоест.

С его стороны было излишне напоминать ей о быстро бегущем времени. У Джессики оставалось всего два дня на то, чтобы его соблазнить, и она не могла, просто не могла об этом думать. Марк выжидающе уставился на нее. До нее вдруг дошла вся нелепость ситуации. Марк и она, стоящие посреди дороги… он предлагает ей покричать от души… Она откинула голову и расхохоталась. Он тут же оказался рядом и обнял ее за плечи. Джессика и сама не понимала, плачет она или смеется, она чувствовала только его руку, поглаживающую ее по волосам.

— Ну-ну, — тихо, успокаивающе сказал он. — Вот и все. Неужели никто никогда не был на вашей стороне?

— Может быть, и был… сто лет назад. Так давно, что я уже и не помню.

Она давно перестала сомневаться в том, что в итоге ей придется полагаться только на себя. Вопрос был только один — как больно ей будет, когда кто-то в очередной раз выбьет почву у нее из-под ног и она упадет?

Они медленно пошли вперед по дороге. Когда городские постройки скрылись из вида, Джессика сделала глубокий вдох.

— Сэр Марк. То, о чем вы говорили в своей речи, поразило меня до глубины души. — Эти слова и приблизительно не описывали того, что она почувствовала. Сэр Марк был похож на архангела с карающим мечом, готового обрушить на грешников огненный дождь и камни.

— Что вы говорите, — сухо заметил он.

— Почему вы так яро выступаете именно за мужскую добродетель? Почему не за… скажем, «хлебные законы», или избирательное право, или образование? Существует миллион различных социальных вопросов. И большинство из них не так трудны, как этот.

— Что я могу сказать? — Он искоса взглянул на нее. — Когда мужчины ведут себя нецеломудренно, ответственность за это несут женщины. Видите ли…

Джессика быстро обогнала его и преградила ему путь. Сэр Марк озадаченно остановился. Она прижала ладонь к его губам, не давая ему говорить дальше. От ее перчатки исходил нежный женственный аромат.

— Нет, — сказала она. — Я не хочу слышать теоретические рассуждения. Я читала вашу книгу. Но сегодня, когда вы говорили… Нельзя так разгневаться, если только дело не касается тебя лично. Я не спрашиваю вас, почему мужчина должен вести себя целомудренно. Я спрашиваю, почему вы решили посвятить большую часть своей жизни именно этому?

Кажется, он настолько удивился, что перестал дышать. Во всяком случае, Джессика его дыхания не чувствовала. Она медленно убрала руку. Интересно, не попытается ли сэр Марк поставить ее на место?

Он потрясенно покачал головой:

— Знаете… никто никогда не задавал мне этого вопроса. Даже мои братья.

— Я всегда славилась особенным нахальством.

Их глаза встретились. В его взгляде не было ни капли наглости. Он не таращился на ее декольте, не раздевал глазами, словно уже готовился уложить ее в постель. И тем не менее в нем была странная, отчаянная, почти яростная жажда.

— Нахальство вам к лицу, — заметил сэр Марк и снова подставил ей руку.

Джессика оперлась на нее, и они неторопливо пошли дальше.

Несколько минут он молчал. Только по тому, как напряжен был его локоть, Джессика понимала, что он не забыл о ее вопросе и думает над тем, как ответить.

— Причина в моей матери, — наконец выговорит он.

— Я слышала кое-какие разговоры. Люди… иногда вспоминают ее.

— Что вы слышали? — поинтересовался он.

— Что она была праведной, щедрой, очень набожной женщиной, — осторожно ответит Джессика. Она знала, что мужчины терпеть не могут, когда кто-то критикует их мать, даже если сами они только что делали то же самое.

— Ха. Конечно же сплетники рассказывают гораздо больше.