Хранитель забытых тайн - Кристи Филипс Страница 48

— Ради бога, держите его крепче! — кричит один из четверых, по всей видимости капитан.

Судя по рваному шерстяному плащу, тот, кто лежит на столе, не гвардеец, это человек низкого звания; он так силен, что четверо едва удерживают его.

— Я на карачках буду ползать, слышите, чертовы ублюдки, но не позволю всякому пьяному хирургу кромсать мои ноги! — орет он.

— Потерпи, приятель, найдем мы тебе подходящего врача, — отвечает капитан.

Ему лет двадцать пять, но, несмотря на молодость, он, похоже, не лишен здравого смысла. С раненым он говорит раздраженно, но вполне владеет собой в этой непростой ситуации.

— Мы уже послали…

Но тут лорд Арлингтон стучит тростью в каменный пол и откашливается.

— Его величество король! — провозглашает он.

Услышав эти слова, гвардейцы поднимают головы и вытягиваются по струнке. Раненый тоже мгновенно прекращает сопротивляться и замирает.

— Король? — изумленно переспрашивает он, будто грезя наяву.

Карл подходит к капитану и делает знак Анне. Капитан низко кланяется.

— Ваше величество, вы здесь, для нас это такая честь…

Король жестом заставляет его замолчать.

— Что тут у вас случилось?

— Это кучер, ваше величество, он не удержался на запятках и упал под колеса кареты. Тут никто не виноват, потому что остановиться не было никакой возможности. Я уж не говорю о том, что с самого утра этот человек был уже пьян, как самый настоящий лорд.

Глазами он указывает на раненого, неподвижно лежащего за спиной короля.

— Прошу прощения, лорд Арлингтон, — добавляет он.

Арлингтон поджимает губы, но ничего не отвечает.

Гвардейцы расступаются, король подходит к столу и склоняется над кучером.

— Как тебя зовут? — спрашивает он.

— Нэт Хенли, ваше величество.

По телу его пробегает судорога боли.

— Уверяю вас, ваше величество, — продолжает Хенли, дрожа и покрываясь потом, — со мной ничего страшного, пустяк. Я парень крепкий. Достаточно какой-нибудь шлюхе перекрестить меня — и я здоров, да простит мне ваше величество мою дерзость. Не надо никакого врача, ей-богу…

— Послушайте, мистер Хенли, я привел с собой врача, и он вас сейчас осмотрит.

Раненый сглатывает слюну, и дрожь его становится заметнее.

— Вы слишком добры, ваше величество.

Анна выступает вперед и видит перед собой красное, покрытое потом лицо Нэта Хенли. Кожа грубая, нос картошкой, да и вся физиономия весьма колоритна, такое впечатление, будто всю свою жизнь этот человек только тем и занимался, что пил и дрался. Крупный череп едва закрывают поредевшие волосы; Хенли уже в годах, но силен, как портовый грузчик. С него уже успели стащить обувь и штаны, оголив мускулистые бедра и кровавое месиво, в которое превратилась нижняя часть левой ноги. Хенли смотрит на Анну, а потом быстрым взглядом окидывает всю комнату.

— А где же врач?

— Да вот же он, перед вами, — отвечает король. — Вы что, не видите?

— Но это женщина!

— Вы правы, действительно, это женщина, мистер Хенли.

— Но… но как же это… разве это возможно?!

Взгляд его мечется по комнате, словно Нэту Хенли хочется немедленно куда-то бежать или хотя бы увидеть человека, который разуверил бы его в том, что это не шутка, не розыгрыш и не обман.

— Но это же грех, это против природы, вы слышите? — протестует он, — Я не дамся в руки женщины, клянусь Богом!

Он пытается сползти со стола, но четверо гвардейцев успевают схватить его, и снова, как и перед приходом короля, начинается борьба. Вдруг Хенли неожиданно бледнеет и прекращает сопротивление. Он часто дышит, потом закатывает глаза и опрокидывается на спину: у него глубокий обморок.

— Слава богу, наконец потерял сознание, — говорит один из гвардейцев.

Все четверо с облегчением вздыхают и отпускают его, но от стола не отходят на тот случай, если Хенли снова очнется.

Король оборачивается к Анне.

— Я и представить не мог, что одним только своим видом женщина-врач может произвести такой эффект, — говорит он, приподнимая бровь, — Неплохая работа.

Гвардейцы приносят для короля и его свиты скамейки. Пока они рассаживаются (помещение для лошадиной сбруи превращается в некое подобие операционной), Анна обходит стол, чтобы получше разглядеть ногу Нэта Хенли.

Ранение очень серьезно, она это понимает еще до того, как снимает насквозь пропитанные кровью тряпки, которыми обмотана изуродованная нога. Выбрав кусок почище, она вытирает кровь с икры, чтобы как следует обследовать рану. Обе кости ниже колена раздроблены, и восстановить их уже невозможно. Сквозь рваную кожу видны их торчащие концы, где-то дюйма на четыре ниже колена Передние и боковые мышцы икры искромсаны, из них сочится кровь, но задние мышцы и сухожилия уцелели, и стопа с лодыжкой держится только на них. Стопа сильно свернута в сторону, почти на сто восемьдесят градусов. Поразительно, что мистер Хенли смог так долго выдерживать боль и не потерял сознания раньше.

Она не сомневается в том, что ногу надо немедленно ампутировать. Иначе Хенли не выживет. Раздробленные кости уже никогда не срастутся, так что заживить эту рану абсолютно невозможно. Шансов на то, что он переживет операцию, — пятьдесят на пятьдесят, если не меньше, но без нее он умрет наверняка.

— Ну как, миссис Девлин? — спрашивает король, — Что вы на это скажете?

Она поворачивается к нему и ко всем остальным. Перед ней три ряда бледных, тонущих в полумраке лиц: король, Арлингтон, Монтегю и остальные придворные, их лакеи на заднем плане. Король, похоже, искренне оживился: всем известно, что он интересуется медициной, и в частности искусством хирургии. С королями и другими правителями такое бывает нередко, ведь надо постоянно искать новые и эффективные способы исцеления своих раненных на поле боя солдат, да и заболевших тоже, но по сравнению с монархами других стран Карла занимают эти вещи даже больше: он часто посещает больницы, бывает на заседаниях Корпорации врачей, наблюдает за работой хирургов во время операций и опытов анатомирования и даже позволяет использовать Банкетный дом для экспериментов с коровами и овцами, в которых он также иногда принимает участие. Возможно, несчастье мистера Хенли предоставило королю еще одну возможность поставить эксперимент. Арлингтон серьезно раздосадован и не скрывает этого. Большинство придворных, похоже, предвкушают развлечение. Интересно, какое место в ряду иных зрелищ занимает человеческое страдание? Господи, насколько же все-таки чужды ей все эти люди!

Она собирается ответить, как вдруг у нее что-то происходит со зрением: в глазах, словно молния, мелькает и тут же мгновенно гаснет вспышка. Все утро у нее раскалывалась голова, и вот теперь, в этот ответственный момент, когда перед ней стоит столь сложная задача, боль еще более усилилась. В кармане лежит флакончик с маковым сиропом, она теперь носит его с собой постоянно, но не доставать же его теперь? Нет, только не здесь. Она бросает быстрый взгляд на лежащего мистера Хенли, и тут ей в голову приходит одна мысль. Обычно пациентам перед операцией дают выпить чего-нибудь покрепче, но капитан сообщил, что мистер Хенли уже сильно пьян, так что стоит попробовать. Сделав над собой усилие, она берет себя в руки.