Принц Волков - Сьюзан Кринард Страница 47

Остаток вечера между ними царила деловая и исключительно официальная атмосфера. Люк немедленно начал разбираться с ее вещами, вслух одобряя или не одобряя различные предметы, которые она собрала за лето, и разделяя их на две аккуратные кучи. Верная своему слову, Джой не пыталась вмешиваться в его решения, хотя и не могла время от времени удержаться от комментариев относительно необходимости сокращения её и без того скудных «предметов роскоши». Люк напомнил ей, что легкая сумка намного упрощает путешествие, с чем она не могла поспорить.

Хотя на краткий момент они зашли в тупик по поводу газовой печки. Люк настаивал, что на их пути будет предостаточно сухого дерева, чтобы разжигать костры вручную, и аргументы Джой о возможности холодной погоды не убедили его. Когда он указал ей на то, что при очень плохой погоде они вернутся назад, Джой сочла более благоразумным заткнуться; Люк добился своего и, скривившись от запаха газа, отправил плиту в самый дальний угол комнаты.

— А с этим что? — поправив лямки своего набитого рюкзака, спросила Джой, кивком указав на большую гору снаряжения, которая осталась нетронутой там, где он её оставил. — Ты же не собираешься тащить это в руках?

Люк взглянул на нее, сузив глаза, в которых почти был намек на юмор.

— Вовсе нет. Мой рюкзак в хижине, и поскольку нам по пути, мы зайдём и заберём его оттуда. А пока… — он замолчал и поднял большой холщовый мешок, который Джой использовала для стирки. — Это подойдёт, пока не доберёмся до хижины, — с полнейшим пренебрежением он вытряхнул содержимое мешка и начал заполнять его из второй, более многочисленной, груды.

Джой расстегнула пряжки на бёдрах и скинула с плеч свой рюкзак, аккуратно поставив его, прежде чем ответить.

— Если нам нужно остановиться у твоей хижины, чтобы забрать твои вещи, нет проблем. Но я не буду проводить в ней еще одну ночь.

Намеренно не отрывая взгляда от одной из застежек—молний на верхней части рюкзака, она скорее почувствовала, чем увидела изменение в положении его тела. Он вдруг застыл от её слов. Через мгновение он продолжил умело заполнять мешок.

— Не придется, — пробурчал он. — Первая ночь будет хорошей возможностью проверить, готова ли ты ко всему этому. Мы разобьём лагерь в нескольких километрах от хижины. Это тебя устроит?

Джой отвернулась от холодности его слов.

— Вполне устроит. Не думаю, что буду обузой для тебя.

На мгновение повисла тишина, она чувствовала на себе его взгляд, прожигающий спину.

— Уже поздно, Джой. Тебе лучше немного поспать.

Подойдя к окну, Люк отвел занавеску и уставился в тёмное окно. Джой нервно взглянула на кровать. Она, безусловно, была достаточно большой для двух человек — если они не против непосредственной близости. Люк, очевидно, не собирался уходить — но и не показывал, что собирается разделить с ней постель. После ночи в хижине и сегодняшних тревожащих стычек чувства Джой были в таком смятении, что она могла лишь стоять не двигаясь, разрываясь между беспрестанным осознанием близости Люка и собственной отчаянной неуверенностью.

— Иди спать, Джоэль, — голос Люка был тихим, почти нежным. Он прислонился к оконной раме, его дыхание конденсировалось на стекле.

— А как же ты? — обняв себя за плечи, Джой была неприятно поражена тем, как тихо и жалобно прозвучали её слова. Воцарилась такая тишина, что она смогла уловить его еле слышный вздох.

— Иди спать, — он не поворачивался от окна, и, в конце концов, Джой перебралась через кровать, взяла с прикроватной тумбочки необходимые вещи и тихо закрыла за собой дверь, направившись по коридору к ванной комнате. Время, проведенное без Люка, пока она чистила зубы, расчесывала спутанные волосы и надевала теплую пижаму, дало ей возможность обдумать положение дел в перспективе, и она вновь была готова встретиться с ним, когда вернулась в свою комнату.

За исключением одной лампы на прикроватной тумбочке и слабого сияния луны, просачивающегося сквозь занавески, комната была погружена в темноту. Джой остановилась, чтобы осмотреть комнату, стараясь разглядеть во мраке очертания Люка. Наконец она нашла его, он растянулся на полу под окном, положив голову на руки. Его бок поднимался и опадал от размеренного сонного дыхания, и Джой тихонько прошла к кровати, чтобы снять покрывало.

Протянув руку к лампе, она посмотрела на лежащего на жёстком, холодном полу Люка и вновь остановилась. Она очень хотела отгородиться от всепоглощающего потока сочувствия и острой тоски, захватившей её. Они несли с собой только боль и вопросы без ответа. Какой—то краткий миг она боролась с этими чувствами, но тщетно. Сдернув стёганое покрывало с кровати, она сгребла его в руки и позволила своим босым ногам отнести её на другой край комнаты. Она встала над Люком, закрыла глаза, усмиряя томление в сердце, и присела рядом с ним, укрывая его плечи и натягивая покрывало так, чтобы его недостаточная длина закрыла всё, кроме его ступней.

Он повернулся, со вздохом перекатившись на спину. Джой замерла, пока он не успокоился, затем опустилась на колени и стала разглядывать его лицо в слабом лунном свете, жёсткие линии смягчились при этом неярком освещении. Мрачно сжатые губы расслабились, вызывая в памяти моменты, когда он по—настоящему ей улыбался с теплотой, которую прятал от мира. Этот рот был способен нежно и яростно завладевать её губами. Линии озабоченности между тёмными косыми штрихами бровей разгладились, и лицо крепко спящего Люка было лицом человека, ей незнакомого. На которого она едва успела взглянуть. Но могла желать, даже сейчас.

Должно было бы помочь напоминание, что он преследовал ее с своими собственными целями, дважды отверг, обращался с ней с беспечным пренебрежением и даже был близок к насилию. За это можно было бы презирать его, но она не могла. Единственное решение, которое она смогла принять, что он никогда не узнает о её слабости.

Она рискнула подоткнуть под него края покрывала и поспешно отошла прежде, чем ощущение его тела под её руками смогло уничтожить остатки её самообладания.

Постель показалась очень холодной и пустой, когда она в неё, наконец, забралась. Сон долго не приходил, а когда он всё—таки сморил её, вернулись те же сновидения.

Джой проснулась рано утром в комнате, такой же многозначительно пустой, как и её кровать.

Она села в тревоге, внезапно осознав, что Люк исчез, а с ним — и половина снаряжения. Сердце начало колотиться с уверенностью, что он вновь бросил её, передумал и оставил без всяческих объяснений, как поступал уже дважды.

К тому времени, когда она полностью проснулась и смогла мыслить более ясно, то поняла, как нелепо было такое предположение. Он бы не стал забирать её холщовый мешок, если бы намеревался её бросить. Через мгновение её рука, неуклюже нащупывающая небольшой будильник на тумбочке, коснулась листка бумаги.

«Жди меня со снаряжением на краю леса». Вот и всё, что было написано в оставленной им записке, торопливо нацарапанной размашистым почерком. Её руки почти дрожали, когда она смяла записку в плотный комок и бросила в мусорное ведро у стены.