Пляжный ресторанчик - Крис Манби Страница 47

— Правда? — Судя по тону, которым был задан вопрос, мои слова прозвучали не слишком убедительно.

В ответ я смогла лишь кивнуть. Само собой, со вчерашнего дня у меня маковой росинки во рту не было. Самым неприятным в этой ситуации было то, что кексики выглядели на редкость аппетитно. Эрик взял один из них, положил себе на тарелку и разрезал пополам. Кекс был еще теплым внутри, и в воздухе поплыл аромат свежего масла, тающего на тесте с черникой. Мой желудок прореагировал на это вполне естественно, но абсолютно некстати: он не просто заурчал, а выдал такую руладу, что слышно было, наверное, даже в доме.

— Что-что? — переспросил Эрик. — Вы хотели сказать, что, если чуть напряжетесь, то сумеете протолкнуть в себя еще что-нибудь, например пару кексиков?

— Ну, если вам это доставит удовольствие…

С этими словами я схватила кекс с блюда и, откусив большой кусок, крепко сжала челюсти. Мысленно я приказала себе не раскрывать рта до тех пор, пока не прожую все до последней крошки.

— Ну вот… — произнесли мы с Эриком. Одновременно.

— Да-да, я вас слушаю, — оборвав себя на полуфразе, Эрик галантно предложил даме развить посетившую ее мысль.

— Нет-нет, это я вас слушаю. Я, в общем-то, собиралась всего лишь выдать какой-нибудь дежурный комплимент по поводу вашего сада.

Я едва успела прикрыть рот ладонью, не позволив полупережеванной чернике отправиться прямым ходом на белоснежную скатерть. Осознав, какого промаха мне с трудом удалось избежать, я покраснела как помидор. Эрик сделал вид, что ничего не заметил.

— Мне почему-то кажется, что вам было бы интересно узнать, зачем я вас пригласил и что от вас хочу, — тактично заметил он, направляя разговор в нужное русло.

В ответ я промычала что-то невразумительное, чтобы, не дай бог, не открыть рот с недожеванным кексом.

— Там, в клубе, я поспрашивал кое-кого из девушек о вас. Мне сказали, что вы — актриса и приехали сюда, в Голливуд, в надежде найти работу. Судя по тому, где мы с вами встретились, пока вы не слишком преуспели.

— Я приехала сюда всего пару месяцев назад, — выдвинула я единственный аргумент, который смогла придумать в свое оправдание.

— Да это, в общем-то, и неважно, — примирительно сказал Эрик, не желая вступать со мной в спор. — Если честно, мне просто очень понравилась ваша манера говорить и ваш акцент.

— Спасибо.

Мама порадовалась бы, узнай она, что деньги, вложенные в занятия по сценической речи, на которых из меня выбивали провинциальное бирмингемское произношение, были потрачены не совсем напрасно.

— Я и по-другому могу… Ну в смысле с разными акцентами. Хотите, я…

— Да нет, и так хорошо.

Отодвинув тарелку с кексом, Эрик наклонился над столом и сказал:

— Вы, наверное, уже догадались, что у меня есть для вас работа. Я хочу предложить вам роль — хорошую роль, — и начать работать над ней придется уже с завтрашнего дня.

— Лиззи, вы меня слышите? Вы сможете приступить к работе с завтрашнего дня?

Прошло, наверное, уже полминуты, а я все так же неподвижно сидела перед ним с открытым ртом. Я была настолько потрясена, что не могла произнести ни слова. Какое там говорить? Я просто сидела с открытым ртом. Хотя и чувствовала, как крошки кекса скатываются у меня по подбородку. При этом я явственно слышала, как где-то в глубине моей души тысячеголосый хор поет: «Аллилуйя». Помимо хора там же, в дебрях моего подсознания, собралась целая толпа народу — еще тысяч десять. Все они радостно размахивали британскими флагами и по мере сил подпевали хористам.

Аллилуйя! Аллилуйя!

Интересно, это галлюцинация или реальность? Неужели мне действительно предлагают работу?

Ослышаться я не могла, это точно.

Хор, завывавший «Аллилуйя», сменил пластинку. У меня в ушах хрипло зазвучало «Видели б они меня сейчас» — ремикс одного из последних хитов Джоанны Буавер. Мысленно я уже подкатывала к дому своего брата в лимузине размером с хороший крейсер. При этом я названивала Джорджио, чтобы сообщить тому, что Кельвин уже прислал мне платье, в котором надеется лицезреть меня на церемонии присуждения «Золотого глобуса». Я уже распаковывала вечернее платье от Версаче и, не осчастливив своим присутствием церемонию вручения премий Британской академии кино и телевидения, прямым ходом направлялась за «Оскаром», на ходу сочиняя подобающую такому случаю речь.

«Я хочу поблагодарить своих родителей, брата, Бездарную Юнис, свою лучшую подругу, своего парикмахера… Когда я приехала в Лос-Анджелес, у меня не было ничего…» Интересно, а не слишком ли злорадно прозвучит моя речь, если я закончу ее такими словами: «Но больше всех я благодарна Ричарду Адамсу. Если бы он не разбил мое сердце на семнадцать кусочков, я бы не стояла сейчас здесь и мне не за что было бы благодарить почтенных членов Киноакадемии».

Моя будущая жизнь, спроецированная на панорамный экран с шикарным звуком «долби», завораживая, понеслась передо мной, как при ускоренной перемотке. Я уже прикупила себе отличную виллу, здесь, в Малибу, по соседству с домом Эрика Нордоффа. Джозеф Файнс преодолел свою извечную нелюбовь к Городу грез и прилетел в Голливуд, чтобы сделать мне предложение. Мы с ним поженились, и у нас родилось трое златокудрых ангелочков, которые, когда вырастут, обязательно напишут в своих мемуарах о том, какой я была замечательной актрисой и не менее, если не более, замечательной матерью. Я уже опускала ладони в цементный раствор на Аллее Звезд…

— Лиззи? — Эрик смотрел на меня с беспокойством. Судя по всему, он решил, что я страдаю какой-то редкой формой эпилепсии. Лиззи? — повторил он и пощелкал пальцами у меня перед глазами.

Неожиданно для самой себя я взяла его за руку и проникновенно сказала:

— Вы не пожалеете, мистер Нордофф. Я сумею доказать вам и всем остальным, что вы сделали правильный выбор. Да, конечно, сейчас я никто и мое имя никому не известно, но вы увидите, что во мне кроется талант большой актрисы, настоящей звезды. И эта звезда зажжется на небосклоне благодаря вашему дальновидному решению предложить мне сыграть роль… Роль…

— Моей девушки, — пояснил Эрик. — Мне нужно, чтобы вы убедительно сыграли роль моей девушки.

— Отлично. Просто здорово. Можно, я возьму сценарий домой? Текст я учу очень быстро. А кто будет моим партнером? Правда, что вы пробовали Джорджа Клуни на главную роль?

— Лиззи, — перебил меня Эрик, — нет никакого сценария.

— Значит, импровизация? От начала до конца? Как у Майка Ли в «Вечеринке у Абигайль»? Мы ставили такие спектакли еще в колледже. Импровизация — это мой конек, никто не делает это лучше меня. Скажите, кого надо сыграть, и я мгновенно создам сложный многогранный образ! Давайте попробуем. Можно прямо сейчас. Назовите любое имя.

Эрик нахмурился и посмотрел на меня как-то озадаченно.

— Имя можете оставить свое, если вы, конечно, не против. Что же касается импровизации, то, боюсь, нам действительно придется заняться этим по полной программе. Причем учтите, речь идет не о дружеской вечеринке, а о поездке на свадьбу.