Брак - Диана Джонсон Страница 47

Если вначале Клара сочувствовала Делии, то теперь девушка не вызывала у нее ничего, кроме раздражения. Тим считал, что, возможно, Кларе не по душе увлечение Крея Делией, с которой он часто болтал, или же Клара считает, что у нее самой гораздо больше проблем, чем у Делии, все беды которой заключаются всего-навсего в вынужденном пребывании во Франции, в роскошном замке, и легком беспокойстве за Габриеля. А Кларе, если она правильно поняла, грозило длительное тюремное заключение.

Но Делия довольно мила, разве что чересчур пассивна. Возможно, она просто ждала операции, которой предстояло изменить всю ее жизнь. Поскольку сама Клара в детстве бегала и прыгала сколько хотела и не нуждалась ни в чьей помощи, она старалась не судить Делию.

Но вскоре она обратила внимание на поразительную способность Делии ничего не делать. Это заметили все. Делия могла часами неподвижно сидеть в кресле. Может быть, искривленное бедро причиняет ей такую боль, что она старается не делать лишних движений? Но когда Делия все-таки вставала, она только прихрамывала, ничем не выказывая признаков боли. Ей не нравилось французское телевидение, она не читала, смотрела только новости Си-эн-эн. Эти просмотры неизбежно заканчивались негодующим фырканьем и сокрушенными вздохами по поводу интеллектуального уровня этого канала.

– В США Си-эн-эн не такой глупый, – говорила она. – Или они считают дураками всех, кто уехал из Америки?

Она помогала по дому – отвечала на телефонные звонки, относила чашки на кухню. И подолгу разговаривала с Креем. Кто знает, чем еще они занимались? Тим полагал, что они просто беседуют, но он давно уже узнал, что любовью занимаются даже те люди, которых немыслимо заподозрить в таких поступках. И все-таки он сомневался, что Крей и Делия – любовники. Представить вдвоем тучного, отдувающегося Крея и женщину с хрупкими, почти птичьими, косточками было так же невозможно, как Крея и Клару.

По-видимому, Делия считала себя жертвой. Об этом она воодушевленно говорила с теми, кто звонил ей с родины, ничуть не стесняясь присутствия Крея и Тима. Тим заметил, что Делия перестала оплачивать телефонные звонки со своей кредитной карточки: вместо того чтобы в поте лица набирать бесчисленные цифры, она звонила напрямую в любой час, держась так, будто имела на это полное право. Наверное, ей разрешил Серж. А еще она поддерживала связь с многочисленными жителями Парижа, номера которых ей дали десятки орегонских знакомых – похоже, у каждого из них был хотя бы один друг во Франции. Благодаря этому о злоключениях Делии стало известно всему американскому сообществу и ей сочувствовали не меньше, чем Кларе. История девушки, которая никак не могла получить паспорт из-за загадочных проволочек французской бюрократической машины, оказалась как-то связана с предстоящим тюремным заключением Клары Холли, обвиненной в краже старинных стенных панелей.

Консул США заверил Делию, что задержка с выдачей паспорта – не что иное, как недоразумение: видимо, французская полиция забыла про нее и, следовательно, благополучно забыла о своем распоряжении задержать ее паспорт, а также известить свои иммиграционные власти о том, что Делия им больше не нужна. В свою очередь, французские иммиграционные власти не передали это сообщение американским.

Но Тим подозревал, что кто-то умышленно задерживает Делию во Франции, ожидая появления ее друга Габриеля.

И в один прекрасный день тот появился.

– Вы слышали, что в «Мадемуазель Декор» решено опубликовать статью о свадьбе Тима Нолинджера? Его невеста принадлежит к высшему свету Франции. Да и он, как выяснилось… А вы приглашены? – спрашивала Вивиан Гиббс у Мейди Бейли на собрании, организованном демократами и республиканцами в честь Дня благодарения. На повестке дня стоял вопрос о правах иностранных граждан во Франции в связи с проблемами Клары Холли.

– А приглашения уже разосланы? – спохватилась Мейди.

– Обожаю французские свадьбы! Однажды я была на такой свадьбе, которая продолжалась шесть дней…

– Боюсь, я недостаточно хорошо знакома с Тимом, – призналась Мейди.

– Почему французы недолюбливают Интернет? – вздыхала Делия, которой не повезло с Минителем – примитивным французским аналогом Интернета.

– Видите ли, они так увлеклись Минителем – доступ к нему есть у каждого француза, – что долгое время не обращали внимания на Интернет. А потом это один из способов отгородиться от влияния американской культуры, именно поэтому французы так скептически относятся к Интернету.

– Тогда почему же у них есть «Макдоналдсы»?

– Невозможно объяснить, – отозвался Крей.

Обнаружив, что читать Генри Миллера нелегко, Анна-Софи забросила его. Она искала английские жаргонные выражения, касающиеся анатомии, пыталась пополнить свой эротический лексикон, следуя совету графини Рибемон из «Наперекор стихиям»: «Нет ничего проще, чем осчастливить мужчину – соблазнительным голосом и vocabulaire dur. [42]Пользуйтесь словами, которые он мечтает услышать из ваших уст». Прибегнуть к этому далеко не просто – к такому выводу Анна-Софи пришла, испробовав одно-два выражения из Миллера, которые не произвели на Тима никакого впечатления. В английском словаре она обнаружила существенные пробелы, особенно в той его части, которая касалась анатомии женщины, так любовно описываемой по-французски – praline, petit pain, l’as de trèfle, lucarne enchantée. [43]Те английские выражения, которые ей удалось отыскать, звучали грубовато.