Потерянный ангел - Карен Робардс Страница 47

От сознания, что Айан стал ей врагом, Сузанна испытывала боль, с которой ничто не могло сравниться. Она и не подозревала, что уже успела привыкнуть к его улыбкам, шуткам, взглядам, простому прикосновению его руки. Только с ним она ощущала себя женственной и привлекательной. Это он внес в ее дотоле унылую жизнь радость и наслаждение. Теперь радость ушла, исчезла, как солнце за тучей. В своем собственном доме Сузанна чувствовала себя пленницей, приговоренной быть рядом с человеком, которого она хотела больше всего в этом мире и которого теряла с каждым днем.

И ничего не поделать. Их отношения с Айаном уже не станут такими, как раньше. Она вынуждена страдать, потому что никогда не согласится быть его любовницей. И ко всему, это настоящая пытка – наблюдать, как Айан дарит Мэнди лучезарные улыбки и полные обожания взгляды, которые раньше предназначались только ей.

Прошла неделя, и Сузанна поняла, что сходит с ума. Крэддок так и не вернулся. В другое время Сузанна давно начала бы беспокоиться, но сейчас ее душа окаменела. Да и зачем беспокоиться о человеке, который периодически ударялся в трех – или четырехдневные запои. На этот раз он, видно, запил еще основательнее.

Однако последствия отсутствия Крэддока трудно было не заметить. Айан стал больше, чем раньше, работать на ферме, частично выполняя обязанности Крэддока. Бен рассказывал всякие забавные истории о его приключениях. Но Сузанна почему-то не смеялась. К тому же Айан действительно начал кое-чему учиться, хотя ей трудно было об этом судить. Сузанна старательно избегала нечаянных встреч. У Мэнди, напротив, прорезался совершенно неожиданный интерес ко всяким работам на свежем воздухе. Если Айан пытался подоить корову, можно было не сомневаться, что Мэнди держала ведро. Если Айан кормил скотину, Мэнди гнала ее с пастбища. Если Айан доставал воду из колодца, Мэнди тут же пила ее.

Сузанна боялась делать Мэнди замечания. Строптивая девушка могла поступить наперекор. Но выход нашелся. Эм было строго приказано не оставлять сестру одну, ни на минуту. Послушная Эм не слишком разбиралась в тонкостях интриги, которую ее присутствие должно было предотвратить, но тенью таскалась всюду за сестрой. Куда бы ни шел Айан, за ним следовала Мэнди, а куда бы ни шла Мэнди, за ней тащилась Эм.

Естественно, это безумно раздражало Мэнди. Но когда она принялась возражать, Сузанну поддержала Сара Джейн. Поскольку старшая сестра на данный момент лишилась благосклонности Мэнди, Сара Джейн растолковала ей, что неприлично молодой девушке оставаться наедине с таким молодым, красивым и сильным мужчиной, как их работник. А однажды, когда Сара Джейн решила, что они одни, она тихонько объяснила Мэнди, что дело обстоит иначе в случае Сузанны (хотя Сузанна, убиравшаяся в гостиной, слышала каждое слово, сказанное на кухне). “Сузанна уже взрослая женщина, до двадцати шести лет просидевшая в старых девах, она не подвергается никакому риску со стороны работника”. Так сказала Сара Джейн и продолжила: никто не подумает ничего плохого об их отношениях, поскольку ничего неприличного между ними и быть не может. Все знают, насколько высоки моральные принципы мисс Сузанны Редмон. Подумать плохо о Сузанне – все равно, что подумать плохо о самом преподобном отце Редмоне. Это просто невероятно.

Тайком прислушиваясь к разговору, Сузанна ощутила себя самой большой лицемеркой из живущих. Если бы кто-нибудь знал… Но, кроме Айана, не знал никто, а он, похоже, болтать не собирался, каким бы мерзавцем ни был.

Наверное, ей следует возблагодарить за это Бога, но ей в последнее время и молиться-то не хотелось. Сузанна просто механически жила день за днем.

В тех редких случаях, когда Сузанне приходилось находиться вместе с Айаном – например, за едой или по дороге в церковь, – она старалась как можно меньше с ним разговаривать и вести себя предельно вежливо. Он отвечал, если нельзя было не ответить, но всегда резко и холодно, ледяным тоном. Сузанна мучилась молча. Она уговаривала себя, что самая острая боль скоро пройдет. Утешение она находила, как и раньше в тяжелые минуты, на кухне. Когда Сузанна расстраивалась, она принималась готовить. В данных обстоятельствах она стряпала постоянно.

Стол буквально ломился от еды. Помимо обычных жареных кур и клецек, ветчины, кукурузных лепешек, тушеных помидоров, бобов и пирогов из сладкого картофеля, теперь ежедневно появлялись дымящийся рис с красной фасолью, зеленая фасоль с беконом, лепешки, засахаренный ямс [1], сочная колбаса, зубатка, речные раки, камбала и крабы. Все члены семьи с трудом выбирались из-за стола. То есть все, кроме Сузанны. Она сама почти ничего не ела, ограничиваясь несколькими ложками. Впавшие щеки и выступающие ключицы порадовали бы ее, будь она в состоянии это заметить.

Вечеринка у Хаскинсов должна была состояться в следующую пятницу, и Мэнди собиралась отправиться туда под присмотром Сузанны. Хотя их отношения и оставляли желать лучшего, Сузанна два дня просидела над новым платьем для сестры. Ведь она была не только хорошим поваром, но и прекрасной портнихой и обшивала всю семью.

Новое платье было из зеленого шелка, купленного Мэнди в городе, фасон, выбранный по картинке, – удлиненный лиф, модные рукава, узкие до локтя, расширяющиеся книзу и все в кружевах. Широкую юбку полагалось носить на кринолине. Конечно, Сузанна обижалась на Мэнди, но тем не менее приложила максимум усилий, чтобы платье получилось роскошным. Пусть они в ссоре, Сузанна постарается, чтобы Мэнди была самой прелестной девушкой на вечеринке.

Дело подходило к концу, оставалось лишь немного подправить рукава и талию, пришить темно-зеленый бархатный бант, которым Сузанна собиралась украсить наряд, подшить низ и выгладить платье. Когда после сбора яиц, которые нужны были Сузанне для пирога, пришла Мэнди в сопровождении неизменной Эм, она послала сестру наверх надеть обновку и вернуться на кухню для последней примерки. Мэнди неохотно послушалась.

Все четверо собрались на кухне, когда вошел Айан. Он остановился на пороге, окинул взглядом, молодых женщин и прищурился. Сузанна представила себе, какую картину являет собой их квартет. В центре на низеньком стуле главный персонаж – Мэнди. Она была очаровательна – в новом платье, раскрасневшаяся от возбуждения, с взлохмаченными волосами. Сама Сузанна с полным ртом булавок, склонившаяся у ее ног. Сосредоточенная Эм, прикладывающая полоску шелка к кудрям Мэнди. Сара Джейн, стоящая рядом и подкалывающая материал потуже на талии сестры. Вдобавок все одновременно обсуждали бант. Сузанна считала, что больше подойдет бант в тон платью, но Мэнди и Эм предпочитали кружева.

Завидев Айана, Мэнди просияла и развела руки в стороны, предлагая ему полюбоваться нарядом.

– Правда великолепно? – с придыханием спросила она.

– Потрясающе, – ответил он. – Но та, на ком оно надето, еще прекраснее.

– Ты такой льстец, – сказала Мэнди, продемонстрировав ямочки на щечках и одарив его откровенно обожающим взглядом.

Сузанна на полу едва не проглотила булавки. Сара Джейн поступила разумнее: она гневно уставилась на непрошеного гостя. Эм, не догадываясь о причине возникшего напряжения, хихикнула.