Девушка с приданым - Кэтрин Куксон Страница 47

– Хорошо, родная, только будь осторожна с этой женщиной. Она плохой человек.

– Витрины некоторых магазинов украшены к Рождеству, – сказала Энни, а потом многозначительно добавила: – В Шилдсе они наверняка еще красивее.

Кейт наморщила свой носик.

– Хорошо. Позже мы поедем в Шилдс.

– Замечательно, Кейт!

Энни обхватила руками мать за талию. Они прижались друг к другу и застыли в такой позе на минуту.

– А теперь, – сказала Кейт, – иди к бабушке. Не хочу, чтобы ей было одиноко. Скажи, что я поднимусь, как только поставлю хлеб в духовку.

К половине четвертого Кейт и Энни оделись и стояли, готовые уходить, возле постели Сары.

– Тебе точно удобно, ма? – в последний раз поправляя подушки, спросила Кейт. – Ты не будешь чувствовать себя одиноко?

– Нет, девочка моя, ни в коем случае. Я даже рада, что ты пойдешь развеешься. Ты слишком много времени проводишь дома. За последнее время ты похудела и побледнела.

Сара вытянула руку и погладила дочь по щеке. Кейт наклонилась и поцеловала мать.

– Мы скоро вернемся… думаю, часам в шести. Я поставила воду для чая. В духовке запекается рыба.

– Не задерживайтесь. Все будет хорошо. Здесь Мэгги. Она и сама сможет заварить чай.

– До свидания, бабушка, – целуя Сару в подернутые синевой губы, попрощалась Энни. – По возвращении я тебе подробно опишу все, что видела в магазинах.

Сара улыбнулась, провожая их взглядом. Она тихо лежала, раздумывая и неотрывно глядя на спинку кровати. Умирание продолжалось слишком долго, но Сара и не стремилась на тот свет. Ей хотелось пережить Тима. Миссис Ханниген боялась оставить дочь один на один с этим зверем даже на день. В то же время Сара понимала, что этого не случится. Если не обращать внимания на больную ногу, которая изредка донимала ее мужа, Тим был здоров и силен, словно ломовая лошадь. Она начала молиться, но вскоре впала в дремоту. Сара вообще теперь спала большую часть времени.

Стоя у двери дома, Кейт сказала:

– Мы немного подождем почтальона.

– Вот он! – крикнула Энни. – Выходит из-за угла.

– Холодает, – сказал, подойдя, почтальон. – Думаю, скоро начнется снегопад. Для вас у меня ничего нет. Утром еще прибудет корреспонденция.

Он рассмеялся и пошел своей дорогой.

Что-то определенно произошло… Но что? Что? Кейт казалось, что любая беда будет все же лучше, чем это мучительное ожидание.

Она направилась в Тайн-Док, рассеянно слушая веселое щебетание Энни.

– А ты, Кейт? – прозвучал вопрос дочери.

– Что, дорогая? – выйдя из задумчивости, спросила она.

– Не хочешь пойти в церковь на Боро-роуд посмотреть вертеп? Роузи говорит, что он очень красивый.

– А ты хочешь? – поинтересовалась Кейт.

– О-о-о, да! Роузи говорит, что там лежит настоящая солома и пещера, как настоящая, а еще в этом году там появились две новые статуи пастухов.

– Хорошо. Мы сначала пойдем туда, а потом сядем на трамвай и поедем в Шилдс.

Они срезали путь к Боро-роудской церкви.

Встав на колени перед алтарем Девы Марии, мать и дочь разглядывали колыбельку, в которой лежал новорожденный малыш. Мария и Иосиф, преклонив колени, застыли по бокам. Пляшущий свет восковых свечей озарял скульптурную композицию вертепа, предавая ей иллюзорную жизнь.

Губы девочки двигались, когда она шепотом читала молитвы, перебирая пальцами четки. На ее лице застыло выражение радостного изумления. Но Кейт, хотя и стала перед алтарем на колени, молитв не произносила.

Последний раз она молилась год назад, и с тех пор не раз себя спрашивала: слышит ли Он ее молитвы? Если то, чему ее учили, соответствует истине, то Он не будет благосклонен к ее молитвам. Бог заботится о человеческой душе. Бедность и боль, к примеру, очень даже полезны в духовном отношении. Без них дорога в рай слишком долгая. Родни, с точки зрения Всевышнего, не тот человек, который будет способствовать ее духовному росту.

Несмотря на все это, Кейт, сама того не ожидая, вдруг страстно взмолилась про себя: «Дева Мария, матерь Божья! Не позволь злому приключиться с ним. Пожалуйста! Спаси и сохрани его! Сделай все, что ни пожелаешь, со мной, ибо я этого заслужила, но только защити его. Я знаю, что страдаю грехом гордыни и тщеславия, что слишком высоко ценю полученные мною знания. Я считаю себя выше других людей и критически высказываюсь о религии. Я постараюсь исправиться. Я все исполню, все…»

Внезапно Кейт остановила молитвенный поток и устыдилась своей эмоциональности, а еще больше той сделки, которую она пыталась заключить с Девой Марией. Не стоит торговаться с Богом…

Поднявшись с колен, Кейт повернулась к главному алтарю.

– …Да будет воля твоя… – сказала она и почувствовала какое-то облегчение.

Она села на скамью напротив статуи, о которой она рассказывала Родни во время их ночной автомобильной прогулки на Рождество. Тогда они сидели в машине на вершине одного из Феллингских холмов.

Подошла Энни. Ее лицо было одухотворенным и прямо-таки светилось каким-то счастьем. Притянув дочь к себе, Кейт указала ей пальцем на статую Спасителя.

– Скажи, родная, – прошептала Кейт на ухо ребенку, – тебе нравится статуя, или она тебя пугает?

Энни удивленно посмотрела на мать.

– Как может статуя Иисуса Христа кого-то пугать? – ответила дочь тоже шепотом. – Нет, Кейт. Но я часто жалею Его и, бывает, даже готова расплакаться, но потом вспоминаю, что через три дня Он воскрес, и успокаиваюсь…

Кейт понимающе кивнула. Кажется, Энни не склонна бояться всех тех вещей и явлений, которые пугали ее саму в детстве. Исключение составлял лишь Тим. Христос воскрес для ее дочери, ну и слава Богу!

– Какая школа тебе нравится больше? Та, что на Боро-роуд, или та, в которую ты сейчас ходишь? – уже по дороге к трамвайной остановке поинтересовалась Кейт.

– Та, в которой сейчас учусь! Мне там нравится! А церковь при школе мне совсем не нравится. Я ходила туда с одной девочкой, когда там шла служба. Мне там совсем не понравилось. Там нет Бога, так мне кажется. Я обожаю нашу церковь! А ты?

Подошел трамвай, поэтому матери не пришлось отвечать.

«Кто-то по складу характера рожден, чтобы стать хорошим католиком, а из кого-то при всем желании не получится хорошего прихожанина, – подумала она. – Я отношусь к последней категории, но Энни останется католичкой на всю жизнь, и я не должна ни словом, ни делом омрачить ее веры. Ее вера прекрасна и чиста. В ней, в отличие от моей, нет места страху. Если у меня появятся еще дети, стоит ли воспитывать их католиками?»

Вопрос имел отношение ко многим аспектам, не связанным непосредственно с религией, так что ответить на него было непросто.