Жизнь под маской - Лариса Шкатула Страница 47

Наташа лепетала наспех придуманную историю, уже раскаиваясь в своей неосторожности: ведь Саша предупреждал! Он просто запретил ей отыскивать кого бы то ни было из знакомых, а если найдутся сами, уйти от любых попыток сблизиться, как будто они обознались… Фотограф почувствовал её растерянность и смятение и подчеркнуто безразлично отвел глаза.

– Мадам хочет купить фотографию? Сейчас поищем!

Старик прошел за перегородку, и Наташе было слышно, как он передвигает коробки, шуршит какими-то бумагами и повторяет:

– Тысяча девятьсот пятнадцатый… Тысяча девятьсот пятнадцатый… Вот он, голубчик!

Он вынес большую картонную коробку с фотографиями.

– Сами будете искать или помочь?

– Сама!

Наташа действительно нашла её почти сразу. Торопясь уйти, она сунула старому фотографу крупную ассигнацию. Тот нерешительно взял деньги. Чувствовалось: он борется с собой, но голод в его глазах и царящее в мастерской запустение говорили о его крайней нищете. Он проводил посетительницу до двери и сказал в её прямую напряженную спину:

– Не беспокойтесь… княжна, я никому не скажу!

Муж Наташи, однако, этим вовсе не успокоился. За два года их жизни в Петербурге он успел понять, как мало ценит человеческие жизни новая власть. Запущенная ещё в 17-м году огромная жестокая машина без напряжения перемалывала людской поток, захватывая острыми зубьями всякого, кто осмеливался подойти поближе и заглянуть в её зияющее ненасытное нутро. Не было ни правых, ни виноватых: были неосторожные. И Александр не хотел видеть среди них свою жену. Любимую жену!

Училище морских офицеров для нужд республики производило ускоренный выпуск командиров боевых кораблей, так что к этому времени Романов уже служил на судне, получал паек и вполне мог обеспечить беременную супругу. Оставалось только поместить её в безопасное место. По возможности безопасное… Сегодня её узнал фотограф, а завтра – какой-нибудь дворник, благодаря служебному рвению доросший до управдома.

Романовы из Петербурга переехали в Москву. Собственно, переехала одна Наташа. Александр продолжал жить на судне, где он служил капитаном второго ранга – высокая должность для двадцатичетырехлетнего моряка. Большевиков не пугала молодость своих бойцов, заботила чистота рядов; если бы кто-то из них мог только предположить, что жена кавторанга с крейсера "Смелый" Наталья Сергеевна Романова не сирота, выросшая в детском приюте, а княжна Ольга Владимировна Лиговская… Александр боялся об этом даже подумать!

Причина их переезда выглядела вполне уважительной: предполагаемые роды молодой жены Романова ожидались тяжелыми, и в Москве её взялся наблюдать лучший в России врач-педиатр. В конце концов, за что бьются большевики? За то, чтобы каждый гражданин страны Советов мог иметь всё самое лучшее!

Как ни странно, переезд в столицу благоприятно отразился на частоте встреч молодого моряка с его женой. Теперь при необходимости ехать в столицу с документами или по другой служебной надобности командир крейсера отправлял с поручением Романова, добавляя оправдание – кому бы понравились эти постоянные визиты к начальству! – словно невзначай:

– А заодно и с женой повидаешься!

Неожиданно "штатного вестника из Петербурга" заметили в Реввоенсовете: военкому по морскому флоту срочно требовался помощник. Он устал от дилетантов, которых товарищи по партии подсовывали ему словно документы с пометкой "надёжно". Но даже самые надёжные и преданные делу большевики не могли руководить флотом без специальных знаний. Военком заприметил знающего, расторопного морского офицера Романова и затребовал его в свое распоряжение, не слушая возражений молодого кавторанга о полной неспособности к кабинетной работе.

Семье Романовых выделили огромную, с их точки зрения, квартиру из двух комнат с высокими потолками и камином, ванной комнатой и кухонькой, очевидно, перестроенной бывшими хозяевами из кладовой.

К тому времени дочери Романовых Оленьке исполнилось два месяца. Комната, которую они прежде снимали, была крохотной, а на кухне с утра до позднего вечера толклись по очереди восемнадцать хозяек. Если бы можно было никогда не выходить на эту кухню…

Сообщение Александра о новой работе и о своём – наконец-то! – жилье всколыхнуло Наташу до глубины души. Одна мысль билась в её уставшей от убогой коллективной жизни голове: "Не может быть!"

– Может! – смеялся её муж, пока она лихорадочно одевалась, чтобы тут же бежать и смотреть эту самую квартиру!

Теперь главным в заботе Романова о семье было раздобыть дрова для камина. В "тёплой" комнате они спали, ели, растили Оленьку и долго не замечали взглядов, какие бросали на них соседи по дому. Правда раскрылась Александру случайно в разговоре с сослуживцем – офицером Реввоенсовета Василием Альтфатером. Молодые люди с первого взгляда почувствовали друг к другу симпатию, переросшую в приятельские отношения. Однажды Василий отвел его в сторонку и сообщил звенящим от волнения шепотом:

– Я сегодня изучал документы по Кронштадтскому мятежу. Представь себе, Антоненко расстреляли совершенно незаслуженно, он не виноват!

– Мы на судне спорили об этом… Ходили слухи, что он просто попался прокурору Данишевскому под горячую руку!

– Ты его знал? – Альтфатер изучающе глянул на Александра.

– Откуда? – удивился тот. – Я впервые услышал о нём, когда подавляли мятеж и первая попытка закончилась провалом…

– Однако не было бы счастья… – хмыкнул Василий.

– Какое тут может быть счастье?! – рассердился Александр. – Человек безвинно погиб!

– А разве у вас плохая квартира?

– При чем здесь… Хочешь сказать, что в ней жила его семья?

– Хочешь сказать, что ты об этом не знал?

– Не знал… Мне дали направление, я зашёл за ключами…

– А наши-то до сих пор уверены, что ты знал. И по углам шушукаются: мол, из молодых, да ранний, живет в квартире Антоненко как ни в чем не бывало! Уж не сам ли поспособствовал?..

Романов ужаснулся и надолго расстроился: неужели люди настолько привыкли к подлости, что считают её чуть ли не обычным свойством человеческой натуры?! Наташе он решил ничего не говорить, чтобы её зря не расстраивать, и не знал, что почти в это же время одна из "сердобольных" соседок тоже просветила молодую женщину, как злы вокруг люди и как они несправедливы к такой симпатичной семейной паре. Мол, разве они виноваты, что за бывшим хозяином пришли среди ночи – она видела черную машину! – а потом исчезла и его жена с детьми… Наташа тоже решила об этом Саше не рассказывать, побаиваясь, как бы он в своем стремлении к справедливости не попытался отказаться от квартиры. Вряд ли ещё раз им так повезёт!

Сиденье дома возле маленькой дочери быстро утомило Наташу. Ее энергичная натура требовала действий. Она не сидела дома и те два года, что Александр учился в Петрограде. Уже через неделю устроилась учетчиком в судоремонтные мастерские.