Графиня - Кэтрин Коултер Страница 47

Я не хотела открывать глаза. Не хотела возвращаться в чужой, враждебный мир. Но чьи-то руки… руки Джона обнимали меня. Я ощущала это. Сознавала. Чувствовала щекой, как бешено колотится его сердце. Пришлось все-таки открыть глаза — ведь он боится за меня.

Его лицо плыло и качалось, так что пришлось поморгать. Я попыталась поднять руку, но не смогла.

— Вы здесь, правда?

Джон взял мою ладонь и осторожно сжал.

— Да, здесь, и никуда не уйду. Как вы себя чувствуете?

Он судорожно стиснул объятия. И я, как ни странно, не испытала ни малейшего страха. Наоборот. Наконец-то я в безопасности, меня берегут, лелеют… любят?

Какое прекрасное чувство!

— О Господи, — прошептала я, — отпустите меня! Скорее!

Он повиновался. Я дернулась, неуклюже перевернулась, и тут меня вывернуло прямо на зеленые побеги нарциссов.

Голова разламывалась так, что хотелось умереть, но Джон снова обнял меня, вытер рот платком и бережно прижал к себе.

— Так лучше?

— Да, но сейчас моя голова покатится по земле или расколется. Что вы тогда сделаете? Жаль, нельзя остановить все это. Как противно!

— Еще бы. Полежите спокойно и послушайте. Только не двигайтесь и дышите медленно и ровно. Я повернул Буйного как раз вовремя, чтобы увидеть, как Малютка Бесс неестественно изогнулась и вас сорвало с седла. Что случилось? Она поскользнулась? Каким образом ей удалось вас сбросить? Если можете, попытайтесь все мне рассказать.

Воспоминания нахлынули обжигающим потоком. Я попробовала сесть, но Джон не позволил.

— Нет, не шевелитесь. В чем дело?

— О Боже, Джон, что-то не так! Малютка Бесс потеряла рассудок, взбесилась, и я не сумела ее успокоить. Пожалуйста, посмотрите, что с ней.

— Через минуту. Сначала проверим: вы можете двигать ногами?

Я могла. Не хотела, но могла и продемонстрировала свои способности Джону. Все равно он не отстанет.

Джон провел ладонями по моим ребрам, плечам, рукам. Пришлось позволить ему, поскольку другого выхода нет. Но к моему величайшему удивлению, я опять не испугалась, хотя он оставался все таким же: слишком огромным, слишком сильным, слишком опасным. Стоило взглянуть на Джона, чтобы в этом убедиться. И все же мне было тепло и хорошо.

— Отлично, теперь можно позаботиться и о Малютке Бесс, — решил Джон, снял свой сюртук и подложил мне под голову. — Если вздумаете встать, я буду крайне недоволен, — предупредил он.

— В таком случае и не подумаю вас огорчить, — прошептала я, и он улыбнулся.

Уже через несколько минут Джон снова привлек меня к себе и стал нежно, очень медленно укачивать.

— Как она?

— Думаю, нам не придется пристрелить ее. Ракер, как, впрочем, и мой камердинер Бойтон прекрасно умеют лечить подобные увечья. Похоже, она сильно вывихнула правую переднюю ногу, а на спине глубокие рваные раны. Посмотрим.

— Я могу помочь, — вызвалась я. — Я провела немало часов в конюшнях Дирфилд-Холла, обучаясь уходу за лошадьми. Да я и не позволю расправиться с ней. Должно быть, тут моя вина. Я что-то сделала не то…

— Это не ваша вина, — спокойно, размеренно объяснил он. — Успокойтесь.

Я попыталась сосредоточить взгляд на его лице, пока не увидела ясно каждую черточку. Джон выглядел не просто мрачным, а разъяренным.

— Нет? — прошептала я. — Я не ударила ее чересчур сильно, правда, Джон?

— Нет, конечно, нет, для этого вы слишком хорошая наездница.

Он глубоко вздохнул, а когда заговорил, я не узнала этот бесстрастный, без малейших интонаций голос.

— Я сказал вам, что у нее на спине рваные раны. Ну так вот, под седлом я обнаружил это.

Он поднял что-то бесформенное с земли и протянул мне. Свернутая кольцом терновая ветка, усеянная длинными острыми колючками, потемневшими от крови. Крови Малютки Бесс.

Силы оставили меня. Я в ужасе охнула и обмякла, тупо глядя на омерзительную колючую паутину.

— Нет, это невозможно! Невозможно! Кому понадобилось сотворить такое?

— Кто-то сунул ветку под седло, и намерения этого человека ясны как день. Каждый раз, когда вы шевелились, сжимали ноги, шипы впивались в бедняжку. Представляете, какова была боль, когда вы заставляли ее прыгнуть! Поэтому она и старалась сбросить вас. Знай я, кто этот негодяи, своими руками убил бы!

— Я прикончу его раньше, этого ублюдка! Одно дело пытаться причинить зло мне, и совсем другое — невинному созданию. Я пристрелю подонка, который сделал это!

Руки Джона судорожно сжались, но он неожиданно улыбнулся.

— Еще посмотрим, кто доберется до него первым, — заметил он и, немного помолчав, добавил:

— Видите ли, Энди, если бы я сел на Бесс, колючки сразу же вонзились бы в нее на всю длину. Но поскольку вы легче, она сбросила вас не сразу. Боль нарастала постепенно, пока кобылка не взбесилась.

Я судорожно сглотнула.

— Не откатись я в сторону, она, возможно, растоптала бы меня.

— Скорее всего.

Перед глазами поплыли строчки отцовского письма. Уткнувшись в рубашку Джона, жадно вдыхая его запах, я пробормотала:

— Предупреждение, очередное предупреждение. Тот, кто подстроил это, не был твердо уверен, что покончит со мной. Как похоже на случай со старухой, грозившей мне ножом и кричавшей, что я за все заплачу, что бы это ни означало. Повторяю, это очередное предостережение. Но почему?