Женские причуды - Стефани Лессинг Страница 46

Глазам своим не верю сегодня пятница, сегодня бал в честь Дня святого Валентина, а я по-прежнему единственный человек без приглашения! Почему пригласили всех, кроме меня? Я пытаюсь сосредоточиться на материалах для «Недели ароматов», но совсем не в настроении сочинять буклет «Что запах говорит о твоей сексуальности?». Всякий раз как я пишу что-то, мысли уходят далеко.

Одержимость: Вы страстная натура и не можете жить без любви, готовы рискнуть всем ради того, кто много для вас значит. Вы хотите быть замеченной.

Перевод: Вы нередко подкрадываетесь к людям и швыряете в кипяток их домашних животных.

Хельмут Ланг: Вы любите классическую музыку и поэзию, ваши представления о любви традиционны и чисты.

Перевод: Вы не гей. Однако время от времени вас могут соблазнить неожиданные вещи.

Перевод: Наверное, вы все-таки гей.

Шанс: Вы мечтатель. Вы верите в чудеса и живете ради познания неизвестного.

Вам нетрудно переспать с малознакомым человеком, лишь бы духи дарил.

Правда: Вы лжец.

Красота: У вас остались темные пряди в седых волосах, но словами вас не огорчить.

Не могу сосредоточиться. Лучше бы каждый год придумывать что-нибудь новое. Почему нельзя поставить в ряд двадцать моделей-мужчин, побрызганных разной туалетной водой? Люди будут подходить к ним и пытаться угадать аромат. Угадавший правильно оставляет себе модель на месяц.

Счастье: Вы увлекаетесь мелодиями из телешоу и лекарствами от депрессии.

Страсть: Вас тянет к порнухе.

Или сделать коллекцию носовых платков с вышитым вручную логотипом журнала и побрызгать их разной туалетной водой, упаковать в красивый деревянный ящичек и назвать эксклюзивным набором от «Причуд». Или не так…

Ничего даже отдаленно креативного в голову не приходит. Я думаю только про бал в День святого Валентина.

— Вижу, настроение у тебя под стать дню, — говорит Руфь, заметив огромные сердца спереди и сзади моей розовой водолазки, рубиновое ожерелье и прозрачную сумочку от «Москино» с сотнями… нет, тысячами сердечек. Не говоря уж о серебряных серьгах от Джеанин Пайер в форме сердечек с изображением ангелочков.

— Просто я не могла не думать про БАЛ, — отвечаю я, надеясь, что Руфь неожиданно скажет: «Ах, кстати, вот твое приглашение».

— Ах, кстати.

Наконец-то!

— Попрошу тебя сделать для меня небольшое личное дело. В этом году я хотела обновить и реорганизовать списки тех, кого надо поздравлять с Рождеством. Моя цель надписать и подготовить к отправке все открытки к концу этих выходных. Пожалуйста, перепиши адреса из старой записной книжки в новую, потом набей весь список и положи его в папку. Справишься?

— Конечно, — отвечаю я, бросая взгляд на календарь, чтобы убедиться, что все еще четырнадцатое февраля и я случайно не пропустила девять месяцев, которые пройдут до того, как весь остальной мир начнет думать про Рождество.

Руфь вручает мне свою старую записную книжку, которая размером с телефонный справочник «Желтые страницы». Она, наверное, шутит. Здесь сотни листов. Внутрь вложено множество маленьких книжечек и не меньше сотни отдельных листочков с номерами, записанными на салфетках и стакерах, да еще сотни три визиток, перетянутых резиночкой. Когда-то кожаный переплет со временем превратился в картонный.

Наверное, Руфь постоянно берет эту книжку с собой в ванную. Ощущение, будто я держу чей-то старый лифчик. От нее пахнет старыми духами и чужим домом. Ужасно неприятно брать такую личную вещь у неблизкого человека.

— Ах да, Хлоя, не берись пока за это дело. Я бы хотела, чтобы за утро ты закончила буклет к «Неделе ароматов».

— Я почти закончила. Сколько ароматов надо было в него включить?

— А сколько у тебя?

— Около пяти, — отвечаю я, забыв, что из них годится только парочка.

— Придумай еще десяток. И еще. К сожалению, у меня не будет возможности взглянуть на твою работу до двух-трех часов. Так что если закончишь пораньше, отложи буклет до моего прихода. И не переживай, если не успеешь закончить до вечера адресную книгу. Я пришлю к тебе курьера в субботу. Нормально?

— Конечно, — отвечаю я.

Время подходит к четырем. Я не видела Руфь весь день, и, пожалуй, пора приняться за адресную книгу. Вдруг она вернется и все же отправит меня на вечеринку.

Восемь тридцать. Наверное, я одна во всем здании. Я приколола на доску чье-то приглашение и смотрю на него.

Похоже, сидеть мне здесь до ночи. Сейчас только буква «П». Когда я закончу и скопирую файлы, перевалит за полночь.

Вокруг так тихо. Я чувствую вес собственного тела, движение воздуха, когда поворачиваю голову. Даже тепло, идущее от вентиляционной тубы. Слышу, как по проводам бежит электричество. И кто-то зовет меня по имени.

Странно. Наверное, показалось.

Боже мой, опять. Здесь кто-то есть!

Я быстро звоню Зое, но она не отвечает. Прошептав сообщение на голосовую почту, осторожно кладу трубку. Вот, опять! Никто не знает, что я здесь. Может, спрятаться? Хватаю со стола самый большой степлер и убираю за спину. Я умру здесь. Точно умру. За что, Господи, за что? Почему я должна умереть в Валентинов день?