Семь секретов обольщения - Анна Мэллори Страница 46

Он слишком долго отсутствовал.

— Неделя выдалась трудная.

— Сочувствую.

Она подняла книгу, затем другую, ее волосы упали на щеки, скрывая выражение лица. Ее голос звучал вежливо, но холодно.

Повернувшись спиной к полкам, она поставила книгу, затем вернулась к тем, что ждали своей очереди.

Он усмехнулся:

— Вы пытаетесь игнорировать меня?

— Я делаю то, о чем вы меня просили, ваша светлость.

Неделя с Колином, с матерью, с сестрами, с Шарлоттой Чатсуорт и ее отцом, с Диллингемом, с Истоном. И еще с его отцом.

Это была трудная миссия. Всегда так было. При всей ее очевидной вине и легкомыслии его мать была предсказуема. Ее мотивы прозрачны. А вот действия отца понять было непросто.

Виконт взял руку девушки в свои, медленно вытащил книгу из ее пальцев. Он оставил ее на целую неделю. Зачем?

— Вы сердитесь на меня?

— С чего бы это?

— Потому что я исчез после той чудесной ночи в Воксхолле.

Ему действительно потребовалась передышка, чтобы хорошенько все обдумать, решить, что делать дальше. Он опасался нахлынувших на него новых чувств — непривычных, волнующих, опасных. Он мог совсем потеряться в их водовороте сам и потерять ее.

— У меня нет причины сердиться на вас. Вы вольны делать то, что хотите. — Она отвернулась от него. — Между нами не было обещаний, разве что мои обязанности здесь. — Она снова посмотрела на него с невозмутимым видом. — Воксхолл? Что ж, это был прекрасный вечер. И спасибо, что вы пригласили меня.

То, как она благодарила его, заставило его чувствовать себя не в своей тарелке. Лучше бы обругала, назвала прохвостом, кем угодно, только не этот вежливый равнодушный тон.

— Мне кажется, вы обижены на меня.

— Я выражаю свою признательность за хороший вечер. — Огонь полыхал в ее глазах. — И говорю совершенно искренне.

— Вы злитесь на меня.

Ему был приятен решительный вызов в ее тоне. Твердый орешек! Если бы она расплакалась, он мог бы просто предложить ей треснуть его по голове подсвечником.

Миранда надула губы и снова углубилась в свое занятие.

— Что именно вас не устраивает?

— Почему бы вам самой не сказать мне это?

Задумавшись на секунду-другую, она отрицательно покачала головой.

— Какая же вы бука!

— Да уж какая есть.

— Но это нечестно с вашей стороны.

— Боюсь, и вы в этом смысле не вполне безупречны, ваше сиятельство.

Он приподнял бровь:

— В чем же я провинился?

— Вы умышленно соблазнили меня в саду Воксхолла.

Он улыбнулся:

— Но в этом нет ничего неожиданного. Я честно стараюсь делать это уже несколько недель.

— Вы непорядочно поступили со мной.

— Какая клевета! — продолжал отпираться виконт.

— Вы решились на это, чтобы прикрыть другой скандал.

Он оторопел от ее слов. Конечно, не следовало оставлять ее одну на столь долгое время. Она слишком восприимчива, импульсивна. И именно это привлекало его к ней в первую очередь. А ведь он так желал быть совершенством в ее глазах, не дать ей возможности хоть в чем-то упрекнуть его.

— Вы думаете, мне очень приятно мелькать на страницах газет?

Она постучала по книге, которую держала в руках.

— А разве нет?

— Вы ошибаетесь на этот раз. Меня не было в городе. — Он не отреагировал на ее усмешку. — Если бы только вы были со мной!

И снова этот румянец, который ей так шел, расцвел на ее щеках. Тонкая голубая жилка билась на шее. И это прелестное выражение в ее глазах…

— Вы коварный человек, милорд. Решили развеяться, подышать свежим воздухом? А заодно использовать меня, чтобы отвлечь людей от сплетен вокруг вашей семьи?

— Да каким же это образом? Сделав вас героиней газетного скандала?

Она еще больше покраснела и вздернула подбородок.

— Кто знает, может быть, вам в голову и приходили такие мысли. Но я мало подхожу для этой цели.

Ах, как же она недооценивала себя! Он хотел одеть ее в шелка и атлас, а лучше, чтобы на ней не было ничего. Научить ее всегда быть неподражаемой, влекущей, сексуальной.

В ней было столько страсти, которая ждала освобождения. И возможно, если бы он искал только физического удовольствия, как планировал сначала, тогда не бросил бы ей вызов. Стал бы последовательно обольщать ее. А сцену в Воксхолле вполне можно было довести до логического завершения: Место, конечно, романтическое, но все-таки не совсем удобное для любовных утех. Мраморная скамья. Но можно было встретиться с ней на следующий день. Продолжить начатое прямо здесь, на полу библиотеки или на диване. Обладая ею, наслаждаясь до пресыщения, впитывая каждый стон, каждый крик, наблюдая, как ее глаза темнеют от страсти.

Но он не мог пойти на это. Теперь тактика соблазнения казалась ему дешевым трюком. Обольстить ее, сделать любовницей и потом тривиально бросить? И все это — ради своего мужского тщеславия? Нет, нет и нет! Зачем себя обманывать? На этот раз в нем впервые заговорили чувства. Они были выше жажды чисто физического удовлетворения. Но в этом таилась и опасность.

Поэтому он покинул дом и предъявил родителям ультиматум. Затем поехал, чтобы начать свои безумные альтернативные поиски. Начало его собственного разрушения, конечно. Постоянство никогда не кончается хорошо.

Он грустно улыбнулся, черты лица смягчились.

— Вы не забыли про тот вызов?

Она установила несколько книг на полке.

— Неделя прошла. Вы победили.

— В глубине души я этого не ощущаю.

— Души? Если бы я верила в ее существование у вас, может быть, могла бы согласиться.

— Какое же сомнение? Душа есть у каждого. Подчас она сохнет и страдает. Терпеливо ждет, когда же вы освободите ее.

— Вы дразните меня, ваше сиятельство.

— У меня нет ни малейшего желания шутить.

Он провел пальцем вдоль кожаного переплета.

— Мужчинам свойственно раздавать пустые обещания. Вам надо получше разобраться в себе самом.

Виконт грустно улыбнулся и кивнул в сторону нераскрытых коробок с его подарками:

— Вам они не понравились?

Она хмуро посмотрела на него:

— Я была слишком занята. Уж простите…

— Но это знак моей любви. Благодарность за то, что вы приняли вызов.

— Записки от вас было бы вполне достаточно. Я не знала, где вы.