Восхитительная - Шерри Томас Страница 46

Лиззи любила потанцевать, однако прошло года два с тех пор, как она в последний раз была на балу. Вечер у миссис Мортимер, с его весельем и легкомысленной болтовней, должен был стать ей воздаянием за слишком затянувшийся период поисков мужа. И она веселилась от души – болтала, смеялась, показывала всем кольцо и не пропускала ни одного танца.

Примерно через час, во время перерыва между танцами, к Лиззи подошла миссис Дуглас, жена какого-то министра. Лиззи не питала особой любви к миссис Дуглас, ярой сплетнице. Эта женщина с восторгом подхватывала любой грязный слух, отравляя атмосферу вокруг себя, как гора нечистот. Но Лиззи с приклеенной улыбкой на лице стойко выдержала бурные поздравления миссис Дуглас.

– Мы ведь увидим вас на обеде у мистера Сомерсета на следующей неделе, не так ли?

– Разумеется, – ответила девушка. – Предупреждаю, дорогая миссис Дуглас, вас ждет нечто необычайное, потому что мистер Сомерсет заполучил от покойного брата искуснейшую кухарку.

– О, я не пропущу удовольствие ни за что на свете. Но... Оглядевшись по сторонам, миссис Дуглас склонилась к Лиззи и зашептала, прикрываясь веером:

– Маленький совет, моя дорогая мисс Бесслер. Как только поселитесь в доме мужа, немедленно рассчитайте кухарку.

– Миссис Дуглас, я, верно, ослышалась, – холодно ответила Лиззи. – Неужели в наши дни так легко найти замену отличной кухарке?

– Нет, конечно, нет. Видит Бог, как я мучаюсь со своей, просто кошмар, и все-таки не решусь с ней расстаться. – Миссис Дуглас нервно рассмеялась. – Но вы же знаете, что болтают люди об этой женщине и покойном брате мистера Сомерсета.

«А вы знаете, что люди болтали о вашем брате и той гувернантке», – захотелось Лиззи возразить этой сплетнице. Но она готовилась стать женой политика. Следовало избежать открытой стычки. Вслух она сказала:

– Буду иметь в виду.

Сам по себе этот разговор не испортил бы Лиззи вечер. Но стоило ей отвернуться, как перед глазами возник Генри со своей новой женой, прекрасной юной особой, которая выглядела так, словно сошла с рекламы мыла красоты, да прямо на бал.

Говорили, что это была любовь с первого взгляда. Не прошло и месяца со дня их первой встречи, как он уже сделал ей предложение. Через три месяца они поженились, за десять дней до того, как прекрасной юной особе исполнилось восемнадцать.

– Вы поклонница нашего великого философа, мисс Бесслер?

Лиззи вздрогнула. Возле нее стоял мистер Марсден, не сводя с нее внимательного взгляда. Кивком он указал на Генри.

– Нет, – ответила она, снова уставясь на счастливую пару.

– Позвольте мне выразиться точнее. Вы были его поклонницей?

Была ли? Трудно сказать. До сего дня Лиззи не могла с уверенностью объяснить самой себе, зачем взяла в любовники мистера Генри Франклина. Может, оттого, что жизнь дебютантки-неудачницы тянулась чередой унылых и скучных дней? Или хотела разрушить собственную жизнь в приступе отчаянного нигилизма? Или решила: к чему беречь девственность, если и высокий титул, и огромное состояние оказались не про нее?

С самого начала их знакомства Лиззи знала, что Генри женат. Но он не скрывал, что терпеть не может супругу, бледную, безвольную особу, которая проводила дни, жалуясь на бесконечные болезни. Его честность и злой, проницательный ум заинтересовали Лиззи, как и репутация самого выдающегося философа своего поколения.

Она полагала себя ровней Генри в интеллектуальном плане, способной заинтриговать мужчину своим умом. Вероятно, Лиззи действительно не уступала ему в уме, зато сильно уступала в хитрости и бессердечии, ибо изощренный ум Генри и ненасытный сексуальный аппетит бледнели по сравнению с его непринужденным пренебрежением к другим людям.

Когда его жена неожиданно скончалась от воспаления легких, Лиззи решила, что Генри сделает ей предложение, но он лишь посмеялся над ней и заявил, что она была всего-навсего одной из его многочисленных любовниц. Приятное разнообразие, когда есть настроение, но жениться он может исключительно на девственнице.

Она потеряла дар речи. Не забыл ли Генри, что именно он лишил ее девственности? Прекрасно помнит, заверил он ее. Но раз она сама практически не придавала значения собственной непорочности, и он оценил ее невысоко. А чем она докажет, что не спала с другими мужчинами после грехопадения?

Конечно, правильно, что их связь закончилась. В конце концов, если мужчина столь открыто пренебрегает своей женой, закрадывается подозрение, что он не способен любить никого, кроме себя. Но затем Генри влюбился по уши, и в обществе только и говорили, что о трогательной истории его романтического ухаживания, о бесконечной нежности, которой он окружил молодую женщину, пленившую его сердце, Генри стал другим человеком!

Это обстоятельство сокрушило остатки гордости мисс Бесслер.

– Неужели выдумаете, мистер Марсден, будь я поклонницей мистера Франклина, я бы призналась вам, именно вам?

Марсден усмехнулся:

– Вы же понимаете – я бы ни словом не обмолвился мистеру Сомерсету.

Лиззи обернулась, чтобы наконец удостоить его вниманием. Марсден был в черном вечернем костюме, фрак с длинными полами сзади, совершенные черты лица – купидон вырос и отправился в свет, чтобы сеять разорение в сердцах.

– И откуда же, по-вашему, мне черпать уверенность в вашей деликатности и добрых намерениях? – сердито сказала она.

Их глаза встретились. Печально улыбнувшись, Марсден поднес к губам стакан с пуншем.

– Прошу прощения. Действительно, откуда? Музыканты заиграли вальс. Марсден огляделся по сторонам:

– Не вижу, чтобы кто-нибудь спешил вас пригласить. Не отдадите ли этот танец мне?

Отказ уже дрожал на кончике ее языка. Но потом Генри бросил взгляд в ее направлении, и она изменила решение:

– Конечно, сэр.

Отставив стакан, без дальнейших разговоров Марсден увлек ее в танце. Лиззи предполагала, что он хороший танцор, быстрый, грациозный. Марсден оказался не просто хорошим танцором. Он танцевал божественно. Его стройное тело казалось тонким и гибким, но сейчас, когда в танце их тела почти соприкасались, Лиззи поняла, что он гораздо сильнее и массивнее, чем она предполагала.

– Интересно, что вы делаете на балу, устроенном для впечатлительных молодых особ, сэр? – решительно спросила она.

– Меня пригласили. Джентльмен, который охотно танцует, всегда желанный гость. Кроме того, из меня, несомненно, выйдет подходящий супруг для одной из впечатлительных молодых особ.

– Из вас?

– Почему бы и нет? Все считают меня разумным и надежным человеком. И даже вы не сможете отрицать: куда бы я ни пошел, многие сворачивают шею, глядя мне вслед.

Ей не хотелось признавать, что тут он прав. Хотя, вращаясь в танце, она прекрасно видела боковым зрением, как молодые леди пожирают их – точнее, его – глазами.