Беспредельщик - Мария Устинова Страница 46

Конечно, помнит.

Взгляд скользит по россыпи красноватых шрамов. От ярости Алекс дышит глубоко и мощно. Ноздри расширены, как у быка перед атакой и когда он наклоняет голову, сходство с туром или буйволом становится ярче — он огромный и мускулистый, а после контузии глаза налиты кровью.

Костик, повизгивая, отползает на спине, когда Алекс приближается. Перед ним словно сам дьявол. Упирается мне в ноги, и я брезгливо отодвигаюсь. От него даже пахнет противно — чем-то вроде солярки. По перепуганному лицу видно — он вспоминает расправу на поляне. Сглатывает, задыхаясь, и в целом так омерзительно выглядит, что хочется раздавить его, как клопа.

— Меня шеф заставил… — мелет он непослушным от страха языком. — Не надо, не убивай…

Алекс очень хочет размозжить лицо Костика кулаком, и ему хватит сил забить его насмерть. Я уже видела это. Но Толя не пришел и где моя дочь — никто не знает. Прикрывая Костика, я встаю с кресла, чтобы перехватить занесенную руку.

— Алекс! — у него расширенные, полные ненависти глаза. Запястье дрожит от напряжения. Я его не удержу ладонью, но он медлит. — Если ты его убьешь, это ничем не поможет!

То ли мольба в глазах помогает, то ли доводы разума — он опускает руку.

— Где Захаров? — голос хриплый от гнева.

Костик сглатывает, затравленно глядя на нас.

Я его понимаю. Сдать Толю — подписать себе смертный приговор. Костик прекрасно знает, на кого работает и как жестоко расправляются с предателями. Да, с ними — особенно изощренно.

— Не понял, — усмехается Алекс. — Ты не хочешь отвечать?

— Сейчас расскажет. Пойди, погуляй, — просит Андрей хозяина, который из коридора взволнованно наблюдает за происходящим. — На балконе воздухом подыши. Только принеси пакет какой-нибудь.

Я не спрашиваю, зачем ему пакет.

Пока тот шелестит на кухне, Андрей не мигая смотрит на Костика. Не специально пугает, он как будто провалился внутрь себя — в мысли, воспоминания. Но того пронимает: он пялится на киллера и часто сопит, словно перед обмороком.

Мужчина приносит обычный магазинный пакет. Это выглядит обыденно и страшно. Когда хозяин уходит, Андрей прячет пистолет и опускается на колено, нависая над пленником. В руке появляется выкидной нож. Сверкнув, лезвие со щелчком выходит перед лицом Костика.

— Знаешь, кто я? — он говорит мягко, эта особенность речи досталась ему из-за паралича. — Андрей Ремисов. Слышал?

Я наблюдаю, как меняется лицо Костика. Мне имя незнакомо — в правах, кстати, было другое, но пленника оно приводит в ужас.

— Он в Ростове, — сипит он севшим голосом. — Прячется… Мне велел привезти документы!

Он говорит все быстрее, закрывшись рукой от Андрей. Тот слушает не перебивая.

— Где Полина? — встреваю я.

Костик вновь таращится на меня. Соображает он туго: до него плохо доходит, что я делаю в этой компании. Значит, Толя не сказал ему, что я вышла за Беспредельщика?

— С ним… — бормочет он.

— Кто там еще? — упорствую я. — Зачем убили няню? Где моя подруга? Она ходила ко мне домой.

— Не знаю…

— Что ты врешь! — ору я, когда сдают нервы. — Ты все за него делаешь! Это ты убил няню, да?! Что ты с ней сделал, сволочь!

Теперь Костик закрывается от меня и хнычет:

— Я не знаю! — он косится на Андрея.

— А ты не врешь? — спокойно спрашивает тот, пленник визжит и клянется, что все чистая правда. Андрей поднимает глаза на Алекса. — Ну что?

Показывает на Костика, играя ножом. Становится не по себе, он спрашивает: пытаем или нет.

— Тебе решать, — добавляет Андрей. — Ты клиент. Ника выйдет и можно начать.

Что происходит, понимаю не только я.

— Я не вру! Я покажу, где он! — верещит Костик. — Я знаю, у меня телефон… Я все дам…

Он лихорадочно роется в карманах, предлагая содержимое: телефон, деньги, косячок с дурью — все сыплется на ковер. Деньги Андрей забирает себе, а телефон отдает Алексу.

— Решай.

— Не стоит, Андрей, — отвечает Алекс, копаясь в контактах. — Ему нельзя портить товарный вид. Захаров не пришел, значит, придется тащиться в Ростов с этим вот.

Он кивает на съежившегося и оттого жалкого Костика.

— Ну, как знаешь. Валим тогда.

Андрей возвращает ненужный пакет хозяину. Тот рад слышать, что мы уходим. Набросив браслет наручников на одну руку Костика, Алекс ведет его вниз. Тот идет, как овца на заклание: ноги заплетаются, взгляд потухший. Открывает багажник седана у подъезда, прямо на улице бьет Костика кулаком в живот, а когда тот с хрипом сгибается пополам, заталкивает внутрь и захлопывает крышку.

Втроем мы садимся в машину. На нас с недоумением глазеет собачник с таксой на длинном поводке. Алекс пристегивается и невозмутимо сдает назад.

Машину мы меняем в промышленном районе. Мимо кирпичных останков старого цеха пробираемся к ангару. Алекс отгребает набросанный мусор и выдранную траву от проржавевших створок. Андрей курит рядом, а я выхожу пройтись. Уже холодно, подошвы осенних сапожек скользят по льду, небо низкое… Похоже завтра пойдет снег. Костик в багажнике ведет себя тихо. Беспокоюсь: как бы не замерз…

Нервно хожу, постукивая каблуками. Алекс разводит тяжеленые створки. Из ангара на нас смотрит агрессивная морда красного «мустанга».

— Если что-то нужно у парня узнать, говори сейчас, — изо рта Андрея вырываются клубы пара и дыма. — Я с вами не еду.

Алекс оборачивается и поднимает брови.

— Там моя любимая живет, — поясняет Андрей. — Не хочу пересекаться.

— Ну, хорошо. Тогда сейчас рассчитаемся, — с пониманием соглашается Алекс и кивает на седан. — И тачку тоже бери, если хочешь.

Он идет вдоль борта «мустанга», тщательно все осматривает, как учил Андрей. Они прячутся в салоне, пока я мерзну снаружи. Пахнет холодом и куревом Андрея.

Через лобовое стекло видно, как мой муж передает ему деньги. Не пересчитывая пачки, они складывают их в пакет. Алекс что-то говорит, добавляет несколько оружейных магазинов, и они прощаются. Судя по всему, машину он не просто прятал, еще как склад использовал.

Андрей ждет, пока Алекс заберет из багажника хнычущего Костика и отведет к «мустангу».

— Удачи с дочерью, — говорит Андрей, прежде чем сесть за руль.

Он сдает быстро, словно торопится уехать, уединиться где-нибудь и вновь погрузиться в мрачный мир, из которого мой муж вытянул его, встретившись в том пабе.

Я чувствую облегчение.

Рядом с ним не по себе. Он не такой, как Толя или Алекс. Нет… Еще страшнее. В отличие от остальных, он непонятен. Я не понимаю, почему он такой и откуда взялась эта пугающая глубина. Пожалуй, из всех людей, которых я встречала, Андрей был самым жутким.