Временная мама - Ольга Алёшкина Страница 46

Может сообщение и подстегнуло. Я не хотела ничего прекращать, не собиралась. Только не со Славкой, не с этим мальчишкой. Иначе на растерзание его новым родственникам отдам, внушила себе. Я стояла под душем, полная решимости не сдаваться. «Черта с два», говорила я себе, а что делать не знала и позвонила Лидке.

— Ты с ума сошла?! — воскликнула сестрица. —  Это что шутки тебе?

— Я и не шучу. И не для нотаций тебе позвонила. У тебя по делу есть что подсказать?

Лидка о юридических тонкостях вопроса знала не более меня, то есть чуть больше, чем ничего, и посоветовала к специалистам наведаться. И даже контору одну подсказала. Мне хотелось мчаться туда прямо сейчас, но бежать требовалось на работу. Пришлось обойтись звонком и записаться на завтра.

Я к салону подъезжала, взгляд невольно за эту вывеску зацепился. «Куренков и партнеры», на автомате прочла и простонала: «О боги, о чем я только думала!» Из этих самых «Куренковых», ко мне лично клиентка ходит! Имени только не припомню, не из болтливых она.

У Альбины я разжилась и именем, и телефоном. Встретиться в обед договорились. Я отменила завтрашнюю запись и каждые пять минут на часы поглядывала. Никогда до сих пор время не тянулось так медленно. Разве только в детстве, когда ждешь подарок от деда Мороза или день рождения торопишь, чтобы ещё на год взрослее стать, глупыш.

Между тем, прилив сил чувствовала. Я пальто накинула и к выходу; от волнения лихорадит немного, от того, что решится скоро всё. Ну, если не всё и сразу, то почти. Словно стоит сходить туда, открыть душу и мне из соседнего кабинета Славку выведут – держите, мамаша!

«Он вчера именно так и сказал!» — вспомнила я, в груди заклокотало.

В дверях, как черт из табакерки, Федоров, но даже его появление настроения не испортило. Он за мной на улицу выскочил, окрикнул, я не реагирую, шагаю себе. Догнал, рядом в ногу идет, заговорить пытается. Я остановилась резко и повернулась к нему.

— У меня ребенок будет, — сообщила. И денек такой отличный, солнечный, самое оно для хороших новостей. Я на солнце щурюсь и улыбаюсь. А он наоборот, нахмурился.

— Ты беременна?

— Нет. Но ребенок будет. Мальчик, Славка его зовут. Ты как, готов?

Не готов. Макс не ответил, но я по лицу его увидела. То-то. С довеском я.

Я развернулась и зашагала, Федоров замер, глядя мне вслед. Должно быть, соображал, что лучше с этой дурой не связываться. И правильно. Я наверняка и вправду чудаковато выглядела, но мне всё равно было.

Юлия Вадимовна, так звали юриста, сразу временные рамки обозначила – двадцать минут. Я в предложенное кресло опустилась и, стараясь говорить только по делу, проблемы свои озвучила.

— Что ж, картина ясная, — в какой-то момент подвела она. Вытянутые в проход ноги подтянула и подобралась вся. — У вас два сценария, получается. Первый, и самый оптимальный, получить согласие оставшегося в живых родителя, в вашем случае, бывшего супруга.

— Этот вариант исключается, он не открыт к диалогу.

— Значит остается один: лишить его родительских прав.

— Это мне судиться с ним придется?

— Судиться придется в любом случае, процедура усыновления включает в себя судебный процесс.

«Лишить родительских прав!» — как ужасно, как невозможно трагично звучит. Я представила все эти суды и мне немного дурно сделалось. Но ради Славки я готова пойти до конца. Я сглотнула ком и спросила:

— Что мне для этого понадобится?

— Вы утверждаете ваш супруг не исполняет родительские обязанности должным образом…

— Да! — запальчиво подтвердила я и поделилась своими опасениями. О воспитании ребенка в новой семье, о тесте, о неприятии мальчика новой мачехой. Юлия Вадимовна выслушала и руки замком сцепила:

— Это всё не то, не годится. Это только ваши ощущения, суд их во внимание даже брать не станет. Нужно что-то посущественнее, понимаете? Свидетельские показания, документы подтверждающие ваше участие в жизни ребенка и исключающие отца. Положим, вы вызовете органы опеки, на что они в первую очередь обратят внимание знаете? — Я пожала плечами, а юрист подняла левую руку и стала загибать пальцы: — Сыт ли ребенок, одет ли, условия проживания. То есть, спальные и рабочие места. Не аморален ли образ жизни родителя, ваш бывший супруг пьет?

— Нет.

— Вот видите, — развела она руки. — Собирайте доказательную базу. А так… при имеющихся данных у вас нет шансов, не единого. От слова совсем.

— А синяк? — настаивала я. — У ребенка на плече след от пальцев.

— Вы его, конечно, зафиксируйте и справкой обзаведитесь. Только это вам тоже ничего не даст. Взял за плечо и ударил – разные вещи.

— Но ребенок хочет жить со мной, он сам это озвучил.

— Сколько лет мальчику?

— Восемь, скоро девять будет.

— Суд, конечно, может поинтересоваться его мнением, но и его во внимание не возьмет.

Все мои надежды в пропасть рухнули. И я лечу за ними следом и вот-вот разобьюсь…

Я поблагодарила Юлию Вадимовну и на полусогнутых вышла. И солнце уже не казалось таким ласковым, и улицы полны грязи, из-под стаявшего снега высунувшейся.

«Господи, какая я идиотка!» Почему я его сразу не зафиксировала, этот синяк? Могла ведь фото сделать! Хоть какое-то доказательство, а сейчас... сейчас у меня вообще ничего.