Нефритовая звезда - Кэтрин Коултер Страница 46

Джул с надеждой посмотрела на брата:

— Ты думаешь, он больше не вернется?

— Не знаю, — задумчиво ответил Томас. Он нежно убрал волосы с ее лба и попытался улыбнуться. — И что только он в тебе нашел?!

«Я была бы ему не нужна, будь я беременна».

— Расскажи мне про бал, — попросила она. — Ты хорошо провел время?

— После того что с тобой случилось, о развлечениях не могло быть и речи. Мы с Делом держали языки за зубами, так что почти никто не знает.

— Ты же сказал, что к нам утром приходили люди.

— Я имел в виду друзей, а не знакомых.

— У Майкла много друзей, — сказала Джул.

— И у тебя тоже.

— Томас?

— Да?

— Ты когда-нибудь был близок с девушкой?

— Боже, Джул… Сент, ты подоспел как раз вовремя — спас меня от нескромных вопросов своей жены!

— Каких еще вопросов? — с улыбкой спросил Сент, глядя то на унылое лицо Томаса, то на покрасневшее лицо его сестры.

— Я спросила, не был ли он когда-нибудь близок, — Джул упрямо вздернула подбородок, — с девушкой.

— Томас, давай я выйду, а ты ответишь на все вопросы моей любознательной жены.

— Нет уж, — заволновался Томас. — Вообще-то, Сент, мне кажется, удар перепутал все ее мысли.

— Я думаю, виноват не удар; ее мысли перепутались уже давно, — сказал Сент, садясь на кровать рядом с женой. — Ну и как чувствует себя моя дерзкая пациентка? — «Почему, — подумал он, — Джул задала этот вопрос брату?» Сент решил, что лучше ему об этом не знать.

Джул выдавила из себя застенчивую улыбку. — Я чувствую себя хорошо, правда, выгляжу как медуза.

— Похоже, тебе сказал об этом твой брат.

— Точно, — отозвался Томас. — Джул, веди себя хорошо и слушайся мужа. Сент, оставляю ее на тебя, а сам пойду к Банкеру Стивенсону. Старик хочет поговорить со мной о моем будущем.

— Банкер? О каком еще будущем? Он ведь не врач.

— Кто знает? — усмехнулся Томас. — Если не вернусь к ужину, ешьте без меня, хорошо? — Он, посвистывая, вышел из комнаты.

— Молодой человек, — сказал Сент, — далеко пойдет.

— Думаю, это как-то связано с Пенелопой. Томас ей вчера потрясающе дерзил!

— Заинтриговал маленькую гордячку?

— Томас сказал, что ей нужен мужчина, который, поставил бы ее на место. Похоже, он решил, что именно он тот самый мужчина.

Сент засмеялся:

— Ну вы и парочка! Джул, давай посмотрю, как там твоя шишка.

Джул боялась, что ей будет больно, но от прикосновения его нежных пальцев почувствовала только легкую дрожь. Он склонился над ней, глядя внимательно на нее опытным взглядом врача. Она чувствовала на щеке теплое дыхание мужа.

— Прости меня, — сказала она.

— Вот так-то! — пробормотал Сент, пристально разглядывая ее шишку. — Но пока ты окончательно не выздоровеешь, мы не будем больше касаться этой темы.

— В следующем месяце мне исполнится двадцать, — напомнила Джул.

— Правда? А я и забыл.

— Майкл, мне уже не четырнадцать лет. На мгновение его рука онемела.

— Да, я знаю. Дорогая, ты хочешь еще что-нибудь услышать? У тебя очень красивая, разноцветная челюсть.

Ей не хотелось говорить ни о своей шишке, ни о челюсти, она хотела бы поговорить о монашеской жизни, которую он ведет, но в то же время хотела спать; мысли путались.

— Когда я выздоровею, — пробормотала она, — я…

Сент посмотрел на свою спящую жену.

— И что же ты сделаешь, бесенок? — ласково спросил он, нежно убирая завиток с ее лица.

Двадцать лет. Столько женщин к двадцати годам уже имели детей! Он нахмурился, осознав, что его рука лежит на животе жены. Он машинально померил расстояние между ее тазовыми костями. Отдернув руку, Сент не смог остановить ход своих мыслей. Она уже не такая маленькая! Не оборачиваясь, он вышел из спальни.

* * *

— Я так зла, что хочется кричать! — горячилась Чонси.

Джул улыбнулась; она прекрасно себя чувствовала, но оставалась в постели, следуя наставлениям Майкла.

— Майкл сказал, что Уилкс исчез, — сказала она.

— Это уж точно, раз все знакомые бандиты Сента так сказали, — согласилась Чонси. — Слава Богу, там оказался Томас.

— Да, — сказала Джул, — думаю, твоя любимая подруга Пенелопа сейчас мучается.

Чонси засмеялась, мгновенно забыв об Уилксе.

— Господи, как бы я хотела стать мухой и сидеть на стенке в одной комнате с твоим братом и Пенелопой. Что скажешь?

— Томасу она нравится. Он говорит, что за ее внешней сварливостью скрывается доброе сердце.

— Желаю ему удачи. Кстати, случилась самая невероятная вещь! Думаю, это Божья справедливость и все такое прочее. Сент не рассказал тебе, что вчера Батлеры собрались и уехали из Сан-Франциско?

— Кто такие Батлеры? — спросила Джул.

— О Господи, как я не догадалась, что Сент не стал бы тебе этого рассказывать.

— Ну ладно, Чонси, слово не воробей… так что рассказывай.

— Это очень длинная история. Джул заохала:

— Еще одна рассказчица!

— Ладно, все очень просто. Понимаешь, Аира Батлер женился на Байрони Девит, то есть теперь Байрони Хаммонд. На самом деле он женился на ней потому, что его сводная сестра Ирена была беременна его ребенком.

Джул потрясенно уставилась на Чонси.

— Да, это ужасно, — продолжила Чонси. — Во всяком случае, Байрони согласилась притвориться, что это она была беременна, что это ребенок не Ирены, а ее, Байрони. И только потом она узнала о том, что ребенок был результатом кровосмешения. Дел аннулировал брак, и Байрони вышла замуж за Брента. Я всегда мечтала о том, чтобы Батлеры уехали подальше, а то Байрони очень страдала. Пару дней назад их снова застала в постели служанка. Карточный домик распался, и Батлерам пришлось уехать в Балтимор. Ну что, не слишком длинно или запутанно?

— Удивительно. Бедная Байрони, я и не думала…

— Почти никто об этом не знает. Только наша маленькая компания. А теперь, дорогая моя, я вынуждена тебя покинуть. Сент просил тебя не переутомлять.

— Чонси, сколько денег собрал бал для Хаммондов и Уэйквиля?

— Около пятнадцати тысяч долларов, — ответила Чонси, поправляя прическу. — Брент с Байрони в восторге, что и говорить. Ладно, а теперь отдыхай, завтра зайду.

Перед тем как уснуть, Джул думала о том, почему судьбы людей совсем не такие простые, как кажется на первый взгляд. Когда она проснулась, первой ее мыслью было: «Сегодня ночью я должна соблазнить своего мужа. Я докажу ему, что в его благородстве больше нет необходимости. А в следующий раз, когда я встречу Джеймсона Уилкса (если я, конечно, его встречу), он обомлеет, увидев меня пузатой».