Касание молнии - Анастасия Малышева Страница 45

– Ну и где они?

Взволнованный голос. Знакомый голос. Джек! Чёрт! Я снова дёрнулась, чтобы показаться подруге, но рука Нелу снова придержала меня за локоть, вынуждая оставаться на месте.

– Ты правда хочешь это знать?

Оп-па. Ещё один голос. Алин. Они что, вдвоём отправились нас искать?

– Разумеется. Презентация вот-вот начнётся, а их нет в зале!

– Джек, милая, мне кажется, у них сейчас… индивидуальная экскурсия.

То, каким тоном Алин это произнёс, не оставляло сомнений – румын понимал, чем занимается его друг. Или, по крайней мере, планировал заняться, если бы Ал – вот досада – и не прервал его. К щекам прилила краска. Господи, мы же всякий стыд потеряли! О нас уже и друзья говорят. Причём – за спиной.

– Ты правда так думаешь? – удивлённо спросила Джек, – Но ведь это же так безответственно! И совсем не похоже на Дани.

– Что я могу сказать – Нелу умеет быть убедительным.

Голос блондина так и сочился самодовольством. Обернувшись, я увидела, что Далка тонко улыбался. Кажется, он разделял настроение друга. Каков засранец! Я бы ударила его, но это бы нас выдало. Так что оставалось лишь стоять на месте и закипать от злости.

– Надеюсь, это того стоит, – пробормотала Джек.

Чуть помолчав, Алин вдруг выдал:

– Слушай, может, последуем их примеру и свалим с этой вечеринки?

– Ал, с ума сошёл? Ты – первый помощник Нелу. Его заместитель. Если его нет на месте – то всё разруливать предстоит тебе. Так что никаких «свалим».

– Ну а после? – не сдавался Лупей.

Что происходит? И почему у меня возникло ощущение, будто мы с Нелу подслушивали что-то очень личное? Что-то, что не предназначалось для наших ушей.

– А что после? – в голосе Джек слышалась улыбка.

– Давай сделаем так. После вечеринки, когда все заснут, мы с тобой одеваемся, встречаемся на первом этаже жилого блока – и идём гулять по ночному городу. А когда нам станет скучно друг от друга и холодно – мы вернёмся и будем всю ночь с тобой целоваться. Как тебе такой план?

Я замерла, почти не дыша. И что же ответит подруга? Неужели согласится?

Спустя пару секунд Джек выдохнула:

– Ладно. Уговорил. А теперь – пошли в зал. Будем отвлекать Томаса, пока эти двое не вернутся.

Когда дверь снова негромко хлопнула и голоса стихли, я резко повернулась к Нелу.

– Ты знал?!

– Что Ал ухаживает за Джек? Конечно, – кивнул румын.

– А то, что она отвечает взаимностью? – не унималась я.

Далка пожал плечами:

– Ну, это вроде как заметно. Насколько я знаю, мой друг частенько у вас завтракает. В отличие от меня, – добавил он с укором.

– Я думала, они просто…дружат, – сказала я, пропуская его последнюю реплику мимо ушей.

Нелу негромко рассмеялся:

– Дани, между мужчиной и женщиной не может быть никакой дружбы. Максимум – до старшей школы. А дальше, даже если они и прикидываются друзьями – минимум один из этой пары мечтает о большем. В данном случае смею предположить, что это чувство обоюдно.

Я покачала головой, ругая себя за такую вопиющую невнимательность. Погрязла в своих делах настолько, что позабыла про Джек! Хороша подруга, ничего не скажешь. Медаль заслужила.

Рука Нелу снова попыталась притянуть меня к себе, но я увернулась. Намеренно не позволяла ему меня касаться, потому что понимала, что если он до меня дотронется – мы продолжим то, что прервали наши друзья.

– Нет. Джек права – мы ведём себя безответственно. Презентация вот-вот начнётся. Нам стоит вернуться в зал.

Румын окинув меня внимательным взглядом, после чего медленно кивнул.

– Да. Ты права. Давай вернёмся.

*****

Нелу

Стоя на сцене и проговаривая текст презентации, который я выучил назубок, я ловил себя на мысли, что мой взгляд то и дело останавливался на Дани. Что поделать – она в этот вечер была слишком хороша, чтобы игнорировать этот факт. Это платье…чёрт, такие наряды нужно было запретить законом. Этот алый был словно тряпка для быка, в роли которого выступала моя выдержка. Один раз я уже проиграл, утащив её из этого зала. Но чёртовы обязанности вынудили вернуть девушку, которая теперь сидела рядом с отцом и, кажется, внимательно меня слушала. И в её глазах я отчётливо читал одобрение.

О да, я совершенно точно заслужил эту эмоцию. Проект музея был одной из тех работ, которыми я гордился. Хотя бы потому, что чтобы всё грамотно спланировать, мне пришлось перечитать гору литературы и просмотреть массу материалов. Потому что о музейном деле я знал ещё меньше, чем о заповедниках. Что там должно было быть внутри, какими экспонатами заполнить залы, сколько должно быть сотрудников – так много вопросов, так мало ответов. Но упорство и труд, как говорится, мозги в пыль сотрут. Слава богу, тут обошлось без таких радикальных жертв. Можно сказать, я отделался малой кровью.

После красочной презентации я заодно поделился планами о возведении нового отеля и кемпинга. Судя по лицу Томаса – он мои идеи одобрил. Разумеется, позже нам предстояло обсудить всё более подробно и в приватной обстановке, но я уже мог видеть, что беседа будет иметь позитивный настрой. И это не могло не радовать.

Ответив на все заданные вопросы, я, вздохнув с облегчением, объявил официальную часть оконченной. Спустившись со сцены, тут же угодил в руки Томаса. Ал, как и всегда, тоже оказался рядом.

– Нелу, друг мой. Вижу, ты чудесно управляешься с заповедником, – отметил Харрис-старший, улыбаясь, – Не зря Дани так хвалит тебя.

Приподняв бровь и не скрывая удивления, я спросил:

– Хвалит? Серьёзно?

– Ну, не напрямую, – уклончиво ответил Томас, – Моя дочь в принципе не щедра на похвалу. Но то, как она отзывается о твоих идеях, говорит о том, что она довольна. А это важно для меня.

– Как и для меня, – негромко отметил я.

Глазами я снова нашёл объект нашей беседы. Сделать это было не сложно – Дани оказалась единственной, кто надел в тот вечер красное. Девушка стояла чуть в стороне, как всегда, в окружении коллег и с бокалом шампанского. Широкая улыбка освещала её лицо, и я поймал себя на мысли, что мне тоже хочется улыбнуться.

Я слишком к ней привязался.

И мало что мог с этим поделать. Моя заинтересованность в ней вросла в организм, текла по венам. Она заставляла сердце биться быстрее, когда Дани была достаточно близко, чтобы сделать вдох. Раньше её воздействие воспринималось, как какое-то недомогание, болезнь, инфекция. Казалось, что нужно было что-то сделать, найти лекарство, чтобы справиться с этим недугом. Теперь же это ощущалось как виски – чем-то тёплым и приятным. Как цуйка, которые мы однажды распили вместе.