Обещание - Мэй Макголдрик Страница 45

Миллисент сжала руки Ребекки.

– Ты и вправду этого хочешь? Хочешь взять меня с собой?

– Хочу! И непременно увезу отсюда! Обещаю!

Получив записку премьер-министра, Стенмор тотчас же отправился в его резиденцию на Даунинг-стрит. Наверняка лорд Норт намерен выяснить, не причастен ли Стенмор к недавним инцидентам, нанесшим ущерб британской работорговле. За прошедшие две недели произошла неприятность в корабельном доке, на этот раз в Ливерпуле, где строились два невольничьих судна. А третьего дня на Темзе сгорел, погрузившись в зловонные воды Дептфорда, еще один корабль для перевозки рабов.

Как в стенах парламента, так и за его пределами ни для кого не было секретом, что Стенмор поддерживает акции, направленные на причинение вреда работорговцам. Этой весной премьер-министр сделал несколько заявлений, из которых следовало, что лорд Стенмор всячески способствует беспорядкам. Несомненно, думал Стенмор, ожидая лорда Норта, прицельная стрельба королевского военного флота по пяти судам, которая привела к их полному уничтожению, поставила правительство в затруднительное положение.

Тем не менее лорд Норт поздоровался с ним более чем сердечно. Проследовав за премьер-министром в его кабинет, Стенмор был поражен, узнав, что их встреча носит неофициальный характер.

– Видимо, мой секретарь снова переусердствовал. Я просто высказал пожелание встретиться с вами, когда вы в очередной раз будете в Лондоне, Стенмор. В суматохе последних дней работы парламента мне не представилась возможность поздравить вас с возвращением сына.

Стенмор удивленно изогнул бровь и опустился в одно из кресел. Больших и удобных.

– Благодарю вас, милорд.

Детские голоса и топот маленьких ножек в коридоре привлекли внимание лорда, и он бросил взгляд на дверь. На лице его отразилась радость. Самый могущественный человек Англии дождался, когда шажки стихли, и сказал:

– Дети – воистину чудесные создания. Но им надо место, чтобы бегать, и воздух, чтобы дышать. Думаю, мы все готовы перебраться в деревню.

Лорд Норт прославился своей любовью к своим детям.

– Итак, завтра мы отправляемся в Банбери и Рокстон-Эбби. К сожалению, придется в скором времени вернуться в Лондон. Я приглашен, как вы знаете, на празднование дня рождения короля.

Дружба его величества с премьер-министром ни для кого при дворе не была секретом. И Стенмор понимал ее истоки. Полное отсутствие заносчивости и самомнения наряду с личной целостностью и безупречным чувством достоинства выгодно отличали лорда Норта от предыдущих лидеров британского правительства.

– Слышал, вы тоже предпочли держать сына в деревне, на свежем воздухе. Вы планируете оставить его в Солгрейве на все лето?

– Пожалуй, там ему лучше, чем где бы то ни было.

– Его зовут Джеймс, не так ли?

– Джеймс Сэмюэль. Как моего отца.

– Полагаю, вы уже сделали все приготовления, чтобы он мог учиться в Итоне?

– Конечно. Он начнет с осеннего семестра, милорд.

Стенмор вглядывался в лицо премьер-министра, гадая, что стоит за всеми этими вопросами. Возможно, он просто хотел познакомиться со Стенмором поближе. Оба посещали Итон и Оксфорд, но учились в разных классах и близкими друзьями не были.

– Мой старший сын сейчас здесь, – заметил лорд Норт. – Вам очень повезло, Стенмор. Живя в центре культуры и образования, «столице мира», как выразился Горацио Уолпол, моя жена потратила уйму времени на поиски гувернантки и учителей для наших детишек. Ходят слухи, будто ваш сын Джеймс получил отличное воспитание, находясь под опекой совершенно постороннего человека, хотя рос в колониях.

– Да, это так, – признался Стенмор.

Слухи, достигшие ушей премьер-министра, распространил сам граф. Что касается манер и воспитания Джеймса, то ему абсолютно не в чем было упрекнуть Ребекку. Она сделала гораздо больше, чем сделал бы любой другой на ее месте, располагая весьма ограниченными финансовыми возможностями.

– И эта загадочная женщина из колоний, та, что столь блестяще справилась с задачей воспитания вашего сына, насколько я понимаю, сейчас гостит у вас.

– Совершенно верно, милорд.

– А как по-вашему, она милосердный ангел или ей не чуждо корыстолюбие?

– Безусловно, ангел. Все, что она делала, она делала исключительно из сострадания к Джеймсу и моей покойной жене. Эта женщина растила его, не рассчитывая ни на какое материальное вознаграждение.

Губы премьер-министра тронула улыбка.

– Судя по всему, она просто очаровательная женщина. Скажите-ка мне, Стенмор, как долго она пробудет в Англии?

Думать об отъезде Ребекки Стенмору не хотелось.

– Полагаю, еще какое-то время поживет здесь. Она считает, что сможет вернуться в колонии, лишь когда Джеймс полностью приспособится к новым условиям.

– Она умна и великодушна. – Лорд Норт надул толстые губы. – Являясь единственным опекуном вашего ребенка столько лет, она, должно быть, сильно к нему привязалась. И все же готова оборвать нежные узы, объединяющие мать и ребенка, – даже если он приемный, должен добавить, – и покинуть его, когда в ее присутствии больше не будет необходимости. Она воистину замечательная женщина.

Слово «замечательная» было слишком слабым, чтобы охарактеризовать Ребекку. Стенмор отвел взгляд, ибо к нему вернулось беспокойство, вызванное неразберихой, окружавшей ее подлинное имя. Она не рассказала ему правду о своем прошлом. Но ведь и он многое скрыл от нее.

– Очень бы хотел с ними познакомиться.

– Прошу прощения, милорд?

– Я сказал, что очень бы хотел познакомиться с вашим сыном и очаровательной миссис Форд, Быть может, она согласится занять должность у меня в доме, вместо того чтобы возвращаться в Филадельфию, этот притон нарушителей спокойствия.

– Она не ищет в Англии работу, – резко произнес Стенмор.

Он не хочет, чтобы Ребекку кто-либо нанимал на работу. Чтобы она зависела от кого-либо другого. Он сам в состоянии обеспечить ее всем необходимым.

Это собственническое отношение встревожило графа. Впервые у него возникло ощущение какого-то постоянства. Стенмор представил себе ее красивое лицо, глаза, волосы, улыбку. Он соскучился по ней, черт побери!

– Все же я хотел бы встретиться с ней, прежде чем она уедет, – повторил лорд Норт настойчиво. – Вы не будете против, если я навещу вас в деревне?

– Разве вы не собираетесь отправиться в Рокстон-Эбби, а затем к королю?

– Собираюсь. Но намерен возвращаться в Лондон на празднование дня рождения короля через Хартфордшир. Уверен, Стенмор, вы окажете радушный прием усталому страннику.

– Вы всегда желанный гость в Солгрейве, милорд, – сказал Стенмор без особого энтузиазма.