Научи меня ненавидеть - Ирина Шайлина Страница 45

Я так и не понял, у кого я шёл на поводу, у себя или у неё. Я мучительно размышлял над этим вопросом все то время, что мы сидели в кафе, выбранном мной за то, что уж в нем я бы точно не встретил никого из знакомых. А получилось так, что не встретил вообще никого.

Цедил свой виски, смотрел на Мышь, которая чувствовала себя явно не в своей тарелке и все же мучила и себя, и меня, удерживая нас друг возле друга. Я смотрел и думал, ну что в ней есть такого, что заставляет меня возвращаться мыслями к ней? Риторический вопрос, ответа на него за двадцать лет так и не найдено. А когда она положила свою ладонь на мою руку, терпение лопнуло. Слишком горячо, слишком по нервам.

— Руслан! — догнал меня её голос.

Вроде и негромкий, а заставил остановиться. Заставил провести этот вечер возле неё. Пытаясь не замечать её провокаций, словно случайных касаний, а по мере опьянения даже откровенных и смешливых выпадов. Она смеялась столько, что должна была заплакать рано или поздно, хотя бы для соблюдения баланса. А она все смеялась, танцевала и тянула меня за собой.

Я злился. Но не на неё, на себя. За то, что не могу сказать нет, взять и просто уйти. Я представлял, что если уйду сейчас, то все эти мужчины, которые, как мне казалось, пялились на Мышку все до единого, без исключения, даже стриптизер со сцены, бросятся к ней и…и что? Будут вести себя так, как никогда не вел я? Говорить с ней, смеяться с ней, касаться её. А потом один из них, самый везучий, посадит её в автомобиль и увезет. Нет, этого я допустить не мог, хотя, по сути, какое мне дело до её личной жизни. Но я все торчал рядом с ней, как приклеенный.

— Мышка, — сказал я, когда увидел, что она устала настолько, что уже готова сдаться и прервать свой бессмысленный марафон, — пошли домой.

— Домой? — переспросила она. — Пошли.

Нашла толстовку, про которую я уже забыл, накинула на плечи, и мы вышли из душного клуба в прохладную ночь. Остановилась у машины, ожидая, когда я открою. Я только сейчас понял, насколько она пьяна, её даже покачивало чуть.

— Если твои привычки за последние десять лет не изменились, предупреждаю — не блевать в моей машине.

— А если чуточку? — она уселась и даже ремнем щелкнула. — Вот столечко?

И показала сколько, вытянув пальцы щепотью. И сама же, не дожидаясь моего ответа откинулась на сиденье, закрыла глаза. Я тронулся, жалея о том, что алкоголя в моей крови так мало. Катастрофически мало для того, чтобы получать удовольствие от этого сумасшедшего дня. Я подъехал к дому Мышки, притормозил.

— Эй, — позвал я. — Мы приехали.

Она молчала. Я коснулся её щеки, удивляясь, что могу так запросто это сделать, а она даже глазищами своими серыми на меня не зыркнула. Спит. Неудивительно, если бы я столько пил и танцевал, уснул бы прямо там же, на танцполе. Я поднял голову и посмотрел на их окна. Я находил их безошибочно, в этой квартире прошло моё детство. Они были темными, Татьяна Сергеевна наверняка уже спала. Представил, как сейчас вломлюсь, разбужу её с нетрезвой и спящей Мышью на руках, вздохнул и поехал прочь.

А у себя положил её на диван, которым сам даже не пользовался, накрыл одеялом. Хмыкнул, удивляясь собственной заботливости, прямо не дяденька, мечтающий девицу убить и трахнуть, причём непонятно, в каком даже порядке и чего больше хочется, а фея-крестная. Ворочался в своей постели и думал о том, что в соседней комнате спит Мышка. И что между нами в кои-то веки странное перемирие.

Свадьба ли ему виной или просто прожитые годы, но я словно чувствовал, что устал её ненавидеть. Нет прежнего запала, видимо, и правда старею…

Тикали часы, купленные ещё Анькой, я все хотел их выбросить и постоянно об этом забывал, вспоминая только в бессонными ночи, когда бесконечный и ритмичный звук буквально сводил с ума. Часы были высокими, напольными и нелепыми, такие могла купить только Анька, и от их постоянного тиканья не спасало даже то, что я уволок их в другую комнату. А сейчас ещё и Мышь…

Уснул я внезапно. А затем открыл глаза и понял, что утро уже. И первым делом подумал о том, что Мышь в соседней комнате. Если, конечно, не ушла. Эта мысль подстегнула, я отбросил одеяло, в один шаг добрался до двери, открыл, вздохнул с облегчением — тут. Никуда моя Мышь не делась, спит. Принял душ, выгулял собаку, спит. В глубине души я был даже рад этому. Отпускать её не хотелось, но молчащей она определённо нравилась мне куда больше. Я учился, привыкал к тому, что она так близко и что не нужно беспрестанно быть начеку, стараясь сделать больно ей и не дать сделать того же самого с собой. Ушёл на работу, к привычным бумагам, к гостеприимному, но такому ненужному Ленкиному бюсту, к скуке и повседневной рутине. Ушёл и забрал ключи с собой. Так по-мальчишески глупо. И ерзал, боясь того, что сумасшедшая Мышь может отчебучить. Взорвёт мою дверь? Вылезет в окно по простыням? Вызовет МЧС? Словом, сделает что угодно, только бы не находиться в моей квартире.

— Лен, я ушёл, — кивнул я в приёмной.

— Рабочий день час как начался, — справедливо заметила секретарша.

— Прикрой, пожалуйста, — я постарался повторить трюк с глазами рыжего кота из популярного мультфильма, но, боюсь, на моей физиономии это выражение смотрелось диковато. — А я тебе доп. премию выпишу.

— Ладно, — милостиво кивнула она.

Я летел домой, нарушая все мыслимые правила, чему юркий и маневренный мотоцикл только способствовал. У дома очнулся, поняв, что если Мышь на месте, то мне ее и покормить будет нечем, и зашел в супермаркет. Бросил мотоцикл, взлетел по лестнице, отпер дверь, к счастью, целую и вошёл. И вздохнул с облегчением. С таким, что едва сумел согнать с лица идиотскую улыбку. Мышка была тут. Её влажные после душа волосы были растрепаны, в руках чашка, моя чашка, да и фиг бы с ней. Мышь в моей футболке, и судя по тому, как судорожно тянет её вниз, под ней ничего нет. Сразу полезли в голову её вчерашние выходки. Закрался вопрос. Интересно, это Мышка откровенно хотела близости со мной или алкоголь в ней? Хотя не все ли равно, если сейчас я смогу точно определённо узнать ответ на этот вопрос?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Бессмысленный разговор, короткий, ничего не значащий. Сейчас она уйдёт, точно уйдёт, определённо. А я чувствую себя краснеющим подростком и бешусь от этого. Если бы эта была какая угодно девушка, не Мышка, мне было куда как легче. Но проблема в том, что никакой другой не хотелось.