Раздел имущества - Диана Джонсон Страница 44

— Извините меня, но вы, случайно, не Виктуар?

Виктуар, вздрогнув, ответила, что это она:

— Oui ^[90], — сказала она, благоразумно не переходя на английский.

— Меня зовут Поузи Венн. Я довожусь вам сводной сестрой. Я так надеялась с вами познакомиться.

Ви посмотрела на эту взъерошенную незнакомку с ярким румянцем на щеках. Да, она видела в ней какие-то собственные черты, более округленные — более яркая ее версия с каштановыми волосами. Она смягчилась, довольно засмеялась и заключила Поузи в объятия с сестринским энтузиазмом.

— Я не хотела приезжать, — сказала она, — но теперь рада, что я здесь. Мы должны обо всем поговорить. Ты должна мне все рассказать о моем отце, обо всем. Что ж, сейчас я отнесу чемодан в номер и сразу же вернусь.

Кристиан Жафф, держа в руке чемодан, сделал шаг в сторону номера Эмиля. Поузи не могла больше их задерживать. Если повезет, Эмиль уже должен встать и находиться, может быть, в душе или переодеваться к обеду, хотя везение — это не по ее части, как считала Поузи.

— Вы с… гм… с мужем должны присоединиться к нам, и мы вместе пообедаем. К нам с Рупертом. Я предупрежу официантов, — предложила Поузи.

Их руки оставались сплетенными. Виктуар засмеялась своим красивым музыкальным смехом и согласилась с предложением Поузи.

«Ну надо же!» — мчась в свой номер, думала в отчаянии Поузи, уже очарованная Виктуар, как она была очарована Эмилем. Несмотря на то что ее маленький братик, Гарри, не вызвал в ней никакого интереса, мысль о том, что у нее есть сестра, задела ее за живое, настоящая сестра — это потрясающе, как будто идеализированная версия тебя самой. Они обе были покинутыми детьми, девочками, и у Виктуар имелись подкупающие недостатки: например, ее нос немного покраснел от холода, и ей следовало бы накладывать побольше косметики.

В больнице начинался обычный вечерний ритуал. Практически незаметно для окружающих Керри Венн начала осознавать, что находится в каком-то незнакомом месте и лежит в кровати. Она знала, что она Керри и отдавала себе отчет в том, что слышит звуки шагов людей, которые находились в комнате, их голоса… Ей нравилось слышать голоса. Они не давали ей падать вниз. Было бы так легко соскользнуть вниз, туда, где таилась какая-то опасность, но каждый шаг возвращал ее назад, не в ее тело, она его совсем не чувствовала, но к неким словам, которые отдавались у нее в мозгу, — женские голоса, теплая комната. Ей было хорошо, она ни в чем не нуждалась, она радовалась, что ей не надо принимать участие в этих шепотках и нервных смешках; шаги, которые она слышала, долетали извне. Керри расслышала, как кто-то совсем рядом с ней произнес: «Думаю, мальчишка был прав!» Le garçon avait raison ^[91].

Эми и Робин Крамли, закрывая лицо от ветра, дующего им навстречу, спускались по склону, отделявшему отель от дороги. Там была проложена тропинка, кратчайший путь до деревни, но сейчас она была занесена толстым слоем снега после сегодняшнего снегопада. У англичанина были совсем неподходящие ботинки и парка, которая выглядела слишком тонкой, она больше походила на плащ. Эми уже почти ухватила его за руку, чтобы помочь спускаться, но вовремя спохватилась, что ему не понравится, если с ним будут обращаться, как с пожилым человеком. Он выказывал некую принужденную веселость, к которой Эми относилась с уважением, поскольку она всегда уважала людей, встречающих трудности с открытым лицом и намерением их преодолеть. В чем состояли его затруднения, Эми не знала — вероятно, деньги. Никаких сомнений в том, что поэты всегда нуждаются. Она прочитает его стихи.

Однако как раз тогда, когда Эми наслаждалась мыслью о том, что здесь, в Альпах, она единственная американка, она с удивлением заметила, что у магазинчика «Продукты Савойи» припаркована американская военная машина, если только она не ошиблась, и из магазина с бумажными пакетами в руках выходят двое мужчин в американской военной форме, а за ними идет Джо Даггарт. Она помахала ему рукой, но он, кажется, ее не узнал, что неудивительно, поскольку на ней была парка, шапка, толстый шарф и защитные очки, закрывающие глаза от снега, и ее невозможно было отличить от всех остальных людей, осторожно бредущих в неослабевающем буране по скользким дорожкам. С более близкого расстояния стало возможным разобрать надпись на дверцах машины: «ВВС США». Мужчины забрались внутрь, и водитель нажал на газ. Эми разглядела их на заднем сиденье: они вынимали из пакетов колбасу. Джо Даггарт в машину не сел. Подойдя поближе и узнав их (скорее всего он сперва опознал длинную, как у журавля, фигуру Крамли, одетого в старый зеленый анорак), он громко поприветствовал Эми и Робина.

— Эми, Крамли! Вы что, катались в такую дрянную погоду?

— Мы ходили на урок кулинарии, — объяснила Эми. — Здесь поблизости есть база ВВС?

— Что? А, это посредники из Женевы, они здесь, чтобы проверить факты, связанные с этой лавиной. Принимают меры по борьбе со стихийным бедствием.

В книжном магазине их встретили броские заголовки: американцы отрицают свою ответственность за несчастные случаи во время лавины. Разъяренная европейская пресса описывала все в подробностях, особенно то, как рассмеялся пресс-атташе. Эми купила «Интернэшнл геральд трибюн» и «Файнэншл таймс» и попыталась разобрать заголовки французских и итальянских газет, выставленных на полках. Киоск окружили люди, которые читали заголовки и качали головами, «янки отрицают свою вину за погибших в результате вибрации». Даже британская пресса прошлась насчет достойной сожаления привычки Америки грозить и хвастать до того, как правда выйдет наружу, как она всегда поступает. Цитировались слова французских министров, которые заявляли, что передадут этот вопрос на рассмотрение в Гаагу, в Брюссель, в Страсбург. Эми подумала, что все это очень несправедливо, поскольку она сама видела, что американцы вели расследование этих претензий. Она была уверена, что прилагаются вполне достоверные усилия, чтобы выяснить, мог ли шум от самолета на самом деле вызвать снежный оползень. Она с раздражением подумала, что газеты всегда торопятся с выводами, а когда оказывается, что они были неправы, они никогда не приносят извинений.

Робин Крамли осматривал полки в разделе книг на английском языке.

— Я думал, что смогу найти что-нибудь из моих книг, чтобы вам подарить, — сказал он. — Но нет. Французов не интересует английская поэзия: у них есть Верлен, Бодлер, Вийон. В целом, у нас более католический подход к литературе. Они так заняты своим языком, таким, в сущности, ограниченным.

— Ограниченным? — переспросила Эми, подозревая, что это дает ей луч надежды и кладет конец ее трудам.

— Относительно небольшой словарный запас, поэтому им приходится использовать одно и то же слово для разных понятий, что создает еще одну проблему.

Отстояв в длинной извивающейся очереди покупателей, они наконец подошли к кассе.