Дорога на райский остров - Виктория Холт Страница 44

Я кивнула.

— Однако она знает, что ты здесь, и очень хочет с тобой познакомиться.

Я стояла перед стулом бабушки, а та рассматривала меня. Брови ее были седыми и довольно густыми, но глаза под ними были темными и живыми.

— А, вы та самая юная леди, о которой я столько слышала.

— Неужели? Надеюсь, что только хорошее. Старушка рассмеялась.

— Исключительно хорошее. Вам нравится здесь, моя дорогая?

— Очень нравится, благодарю вас.

— Извините, что мне пришлось остаться у себя, когда вы приехали. Все этот молодой доктор. Когда человек стареет, иногда врачи начинают им распоряжаться.

— О, нет, бабушка, — запротестовала Грейс. — Сами ведь знаете, что ни за что не допустите такого.

— Нет, говоришь? Да, у меня пока есть собственная воля. Полагаю, вам рассказывали. Это не так уж плохо.

— Я считаю, это очень ценное качество.

— А по-моему, юная леди, вы не только так считаете, но у вас оно у самой есть.

— Возможно. Я как-то об этом не думала.

— Что и доказывает — воля у вас есть. Что ж, присаживайтесь. Расскажите мне о вашем доме в стиле Тюдоров. Как я поняла, ваша семья живет в нем много лет.

— О, да, с давних времен. Наша семья владеет этим домом с тех пор, как его построили.

— Очень интересно. Жаль, что у нас не такая древняя история.

— Бабушка всегда стремится вернуться в прошлое, правда, бабушка? — вставила Грейс.

— Я люблю думать о тех, кто жил до нас. Надеюсь, вы останетесь здесь на какое-то время, дорогая.

— Мы пробудем здесь до конца недели.

— Вы ведь придете снова повидаться со мной?

— Буду счастлива, если мне позволят.

— Мы собирались просто зайти поздороваться, бабушка. Эннэлис снова придет завтра.

— Придете, дорогая? Буду ждать с нетерпением. Грейс впереди меня вышла из комнаты.

— Она сегодня немного устала. В таких случаях бабушка бывает немного рассеянной. Поэтому я и решила, что наш визит будет кратким. Если хочешь, можешь зайти к ней завтра во второй половине дня.

Я сказала, что буду очень рада. В тот день к обеду пришло местное общество, и мы провели еще один восхитительный вечер. На следующий день Реймонд и я отправились вместе на прогулку. Джеймс заявил, что пойдет с нами, но когда мы двинулись к конюшне, мать позвала его, объявив, что у нее есть для него поручение, с которым надо съездить в город. Сама же она собиралась показать Бабуле М способ изготовления особого отвара из трав, и они отправлялись в сад, чтобы собрать необходимые растения.

Я догадалась, что Джеймса услали, чтобы дать нам с Реймондом возможность побыть вдвоем.

Для позднего августа день был чудесный. Поля золотились пшеницей. Реймонд сказал:

— В этом году будет небывалый урожай.

А мне шум ветра в зреющей пшенице напомнил мне о волнах, набегающих на песчаный берег, и на мгновение мне стало грустно. Я подумала о Филипе.

Однако в то утро грустить было невозможно. Я почти приняла решение: если Реймонд сделает мне предложение, я приму его. Если я не была безумно влюблена, то, по крайней мере, мое сердце было тронуто. Я не хотела уезжать. Вернувшись домой, я буду скучать по Реймонду.

Я пыталась представить себе, что стала бы испытывать, объяви он сегодня, что женится на другой. Прошлым вечером за обедом были две хорошенькие девушки. Что я почувствовала, увидев, как он смеется и болтает с одной из них? Был ли это легкий укол ревности?

Бабуля М была права. Моя жизнь с Реймондом будет складываться очень приятно. Глупо было, бы не воспользоваться представившейся мне возможностью. Глубокая, всепоглощающая любовь может ведь вырасти и из привязанности — а привязана к нему я была, это точно. Я представляла себе, как все будут рады, когда мы объявим о помолвке. Этого хотела вся семья, и я подозревала, что они ждут объявления помолвки, возможно, в последний вечер нашего пребывания. Тогда я покину этот дом уже обрученной.

Начнутся приготовления. Надо будет столько сделать, что не останется времени на размышления о том, где же Филип. Я время от времени буду забывать о том, что надо ждать письма — только затем, чтобы мои надежды разбились вдребезги, потому что письмо не придет.

Да, было весьма вероятно, что Реймонд сделает мне предложение, а я скажу «да».

Однако в то утро Реймонд ничего не сказал. Наверное, ему как-то передалась моя неуверенность.

На следующий день бабушка Биллингтон не очень хорошо себя чувствовала, и я не увиделась с ней, как планировалось.

— Оставим это на денек-другой, — сказала Грейс. — Скоро она поправится, а когда бабушка здорова, она и впрямь очень интересная собеседница. Когда ты видела ее в последний раз, она была не в себе. Обычно она очень живая.

Я сказала, что мне показалось — в тот день бабушка была очень живой, однако, Грейс возразила:

— Ой, но ведь ты не знаешь бабушку! Она может быть очень разговорчивой, когда чувствует себя в форме.

Шли дни. Мы ездили верхом на прогулки с Реймондом, Бэзилом и Грейс. Я наслаждалась вечерами, когда мы садились обедать всей семьей, иногда еще и с соседями. Биллингтоны развлекались с удовольствием. Беседа всегда бывала очень оживленной, и когда появлялись гости, она переходила от карт к политике. Я внимательно слушала, поскольку всегда интересовалась всем, что могло расширить мой кругозор.

Одна из замечательных черт Биллингтонов заключалась в том, что когда поднималась какая-то тема, ее обсуждали очень горячо и даже пылко, однако ничего неприятного не возникало. Это скорее были дебаты, но никак не споры.

Разумеется, у всех на устах был ирландский вопрос, и долгое время обсуждалась судьба Чарлза Стюарта Парнелла. Развод, во время которого капитан О'Ши объявил его соответчиком, погубил карьеру Чарлза, и проблема заключалась в том, следует ли осуждать и снимать с поста человека, несомненно являющегося лидером, из-за его частной жизни.

Я решительно заявила, что работа и личная жизнь — это разные вещи. И получила отпор со стороны Бабули М я миссис Биллингтон, считавших, что моральное падение мистера Парнелла заслуженно принесло ему бесчестие. Реймонд был на моей стороне. Грейс колебалась между Двумя точками зрения, а Бэзил и Джеймс были склонны согласиться с братом, в то время, как мистер Биллингтон принял точку зрения Бабули и миссис Биллингтон.

Я получила такое удовольствие от обеда, что подумало. «Вот так и будет, когда я стану членом их семьи». Дискуссия оказалась очень волнующей, и мы просидели за столом очень долго. К тому времени, когда пришли слуги зажечь свет, я уже была уверена, что хочу остаться здесь и стать членом этой семьи.

Я просто влюбилась во все семейство и в большой, весьма Уродливый викторианский дом, такой уютный как и они сами. И я уже начинала подумывать, что если отважусь выйти за Реймонда, то буду сожалеть об этом всю жизнь.