Большие девочки не плачут - Кэтти Линц Страница 44

— Интересно, кого она пытается защитить? — уточнил Коул, обворожительно улыбнувшись. — Тебя или меня?

— Она же на встречной полосе! Сью Эллен, немедленно перестройся! Ты не на своей полосе! — Лина попыталась докричаться до здравого смысла сестры. — Устроишь аварию!

Через пятнадцать минут Лина, Коул и Сью Эллен сидели в офисе шерифа перед столом серьезного, озабоченного Натана.

— А я-то думала, что Коул — твой лучший друг, — укоризненно покачала головой хозяйка «бэтмобиля». — Поверить не могу, что ты арестовал его девушку и сестру его девушки. Кроме того, не забывай, что девушка твоего лучшего друга — еще и знаменитая модель. Так что лучше не допускай утечки информации, особенно на страницы таблоидов.

— Я не девушка Коула. — Голос Лины дрожал от гнева. — И во всем виноват он, и только он. — Она выразительно ткнула пальцем в босса.

— Я всего лишь невинный свидетель. — Коул сел верхом на стул и положил руки на спинку. — А вы, любезные леди, опасные лихачи.

— Позволь объяснить, что такое настоящая опасность, — кипела Лина. — Опасно спорить, что сумеешь склонить меня к свиданию.

— А она права, — согласился Натан.

Коул быстро нашел оправдание:

— Пари придумал Элджи.

Однако Лина тут же опровергла несостоятельный довод:

— Ну конечно! Хорошо сваливать вину на того, кто отсутствует, а потому не может защититься.

Коул вытащил из кармана сотовый телефон.

— Могу позвонить ему и попросить немедленно приехать.

Лина покачала головой:

— Лишние хлопоты. Незачем дергать человека.

— Потому что ты мне веришь?

— Нет, потому что хочу закончить фарс как можно скорее.

Натан хлопнул друга по спине.

— Придется, брат, признаться. Элджи все рассказал. Валяй и ты.

— Заткнись! — прорычал Коул.

— По-моему, не стоит советовать шерифу заткнуться, даже если он твой лучший друг, — подала голос Сью Эллен.

— В чем признаться? — нетерпеливо уточнила Лина. Поскольку Коул упрямо хранил молчание, Натан ответил за него:

— В том, что ты ему нравишься.

Лина нахмурилась:

— Кому я нравлюсь?

— Моему коту Трайподу, — мгновенно нашелся Коул и свирепо взглянул на Натана, требуя молчания.

— Пойдем, Сью Эллен. Давай на пару минут оставим этих чудаков вдвоем. Пусть все обсудят, — предложил Натан.

Сью Эллен не могла скрыть тревоги.

— А что, если дело дойдет до рукоприкладства?

— Коул никогда и ни за что не обидит твою сестру, — заверил Натан.

— Я опасаюсь вовсе не за него, а за Лину, — пояснила Сью Эллен.

— Ничего плохого не случится. Не волнуйся. Пойдем. — Натан почти силой вывел Сью Эллен из офиса.

Едва свидетели вышли, Коул скрестил руки на спинке стула и опустил голову. Поза красноречиво демонстрировала покорность, раскаяние и даже унылую безнадежность. Без обычной задиристой отваги Коул выглядел уязвимым, жалким. Так хотелось погладить бедняжку по головке!

— Прости, — услышала Лина свой голос. — Знаю, что у тебя выдался трудный и длинный день. Да и у меня тоже. А вдобавок все вокруг боятся, что я снова брошусь на тебя с кулаками. — Подобные опасения могли запросто подорвать уверенность в себе даже у такого отчаянного парня, как Фланниган. — Наверное, мне не стоило говорить о намерении тебя прикончить.

В этот момент Лина заметила, что плечи Коула едва заметно трясутся.

О нет! Только не это! Неужели плачет?

Она встала, подошла поближе и погладила страдальца по плечу:

— Не переживай, все будет хорошо. Не поднимая лица, он молча покачал головой.

— Да-да, точно. Вот увидишь, все уладится. Этот неприятный инцидент — лишь небольшая кочка на дороге. Или ямка.

Коул наконец поднял голову и смахнул слезы. Увидев жест, Лина почувствовала себя так, как, наверное, чувствует кусок грязи, прилипший к жвачке, которая, в свою очередь, прилипла к подошве босоножек от «Ноти манки».

И вдруг раздался звук. Что это было, приглушенное рыдание?

Секунду! Нет, это не рыдание! Это приглушенный смех!

Значит, слезы вовсе не означали раскаяния, сожаления и горя! Нет, злодей смеялся! Смеялся над ней и смеялся до слез!

Лина едва сдержалась, чтобы не двинуть со всей силы в то самое плечо, которое только что так нежно гладила. Она ненавидела людей, которые позволяли себе насмешки. Все, кто хотел, успели вдоволь навеселиться, когда она была толстым ребенком. Обзывали. Дразнили. Давали унизительные прозвища. Самые отвратительные. Даже такие, как «сало», «толстая задница», «жирная свинья». Какой ужас! Слезы навернулись сами собой. Самые настоящие — слезы обиды, боли и гнева, а не от с трудом сдерживаемого смеха.

— Эй! — Коул тут же вскочил на ноги и направился к ней. Но Лина не хотела стоять рядом с насмешником и отступала до тех пор, пока не прижалась спиной к стене, заклеенной фотографиями и фотороботами разыскиваемых преступников.

— Такого поворота я не ожидал, — пробормотал Коул.

— Не смей насмехаться надо мной! — зловеще прошипела Лина.

— Даже и не думал насмехаться. Прости. О черт! — Коул поцеловал ее нежно и сладко, жарко и сочувственно.

Гнев должен был защитить, однако Фланнигану каким-то образом удалось преодолеть оборонительный рубеж. Собственно, это ему всегда удавалось. А Лина мгновенно растаяла — тоже как всегда. Как всегда, ответила на поцелуй: губы с готовностью раскрылись, а язык радостно приветствовал его язык. Лина не столько поддалась атаке и уступила натиску, сколько растворилась в удовольствии и ощущении легкого, почти невесомого счастья.

Коул дерзко запустил руку под белую футболку и добрался до груди. Лина лишь застонала от наслаждения. Ажурный лифчик обострял прикосновения, придавая ощущениям изысканность.

Лина не слышала, как открылась дверь, но зато прекрасно расслышала слова Скай:

— Когда я советовала вам уединиться, то вовсе не имела в виду, что уединяться следует в офисе шерифа. Сью Эллен! — позвала она через плечо. — Твоя сестра снова целуется с ветеринаром!