Поцелуй разбойника - Мэри Грин Страница 44

Ренни догнал ее и встал у двери, отрезая ей путь к бегству.

— Не спешите, я еще не закончил с вами! Вы бы отдали мне деньги, если бы я не лежал в это время в постели, страдая от ужасной боли.

— Если вы ищете сочувствия, то вы его не дождетесь. В вашем лице сейчас даже больше жизни, чем в вашей обычной мертвецкой маске.

Он улыбнулся, чуть шевельнув губами, и в этой улыбке была угроза.

— Никогда не слышал, чтобы вы так говорили, Маргерит. Куда девалась любезная хозяйка, которую я знал и любил?

Лицо Маргерит вспыхнуло:

— Не смейте произносить слово «любовь» в моем присутствии, мистер Ренни! Мне противно слышать его из ваших уст. Вы никого не любите, кроме самого себя.

Шорох у двери прервал ее обвинительную речь. В комнату вошла Софи, бледная как привидение.

— Я услышала голос мистера Ренни. — Она подошла и встала рядом с ним, глядя на него с надеждой и восхищением.

Маргерит почувствовала себя загнанной в угол, но сдаваться не собиралась.

— Софи, этот спор касается только мистера Ренни и меня. Вам лучше его не слышать.

Софи не обратила внимания на ее слова. Она ухватилась за темно-красный камзол Ренни, и он поморщился. Очевидно, у него болела рука.

— Вы должны заставить ее выслушать вас, Монтегю. Она продала все, чем дорожил Литгоу, и…

Маргерит потеряла терпение, ей хотелось, чтобы эта женщина замолчала.

— Ничего из ваших вещей не было продано, Софи, а остальное Литгоу оставил мне.

— Она не уважает наше шотландское наследие, — продолжала Софи, не отрывая взгляда от холодного лица Ренни. — Вы должны внушить ей это уважение.

— Дело уже сделано, Софи, — вздохнул Ренни, глядя на нее тяжелым как гранит взглядом. — Даже если я возмущен тем, что она растоптала имя Леннокса, мебель все равно уже не вернуть. — Он потрепал Софи по руке, лежавшей на его рукаве, и в его глазах сверкнул хитрый огонек. — Вы знаете, что Маргерит намерена продать имение Литгоу и переехать в маленький дом?

Софи, кивнув, бросила злобный взгляд на невестку.

— Да… мы говорили об этом, и я наотрез отказалась от этого варианта.

— Может быть, у мистера Ренни есть какая-нибудь родственница, которая была бы рада предложить вам место в своем доме, Софи? — сказала Маргерит. От враждебности, волнами исходившей от ее мучителей, у нее начали дрожать колени.

Софи смотрела на нее расширенными от изумления глазами, даже рот у нее открылся.

— Сердца у вас нет, Маргерит, если вы можете мне предлагать такое! Я не собираюсь жить униженной, бедной родственницей. — Она закрыла лицо руками и выбежала из комнаты.

Маргерит тяжело вздохнула. Впереди ее ожидала еще одна сцена.

— Послушайте, мистер Ренни, по-моему, вы наделали достаточно шума для одного вечера. Не могли бы мы поговорить в другое время?

Он двинулся к ней, устрашающе стуча каблуками по деревянным половицам.

— Нет… вы должны обещать мне половину денег от продажи имения. Если вы сегодня не дадите мне такого обещания… я сумею уничтожить вас и оставить все наследство Леннокса Софи. Думаю, с ней я скорее найду общий язык.

Маргерит и раньше думала о его угрозах, но не знала, что предпринять. Она понимала, что он не перестанет ее преследовать, пока у нее остается хоть что-то ценное. Мурашки пробежали по ее спине, когда он подошел так близко, что она почувствовала запах вина. Он устремил на нее гипнотизирующий взгляд. Она вздернула подбородок и расправила плечи, собирая все остатки храбрости, так необходимой ей в эту минуту.

— Я приняла решение, мистер Ренни. Вы больше не получите от меня ни пенни. Мое терпение на исходе, и, если вы снова будете мне угрожать, я все расскажу капитану Эмерсону. Он джентльмен и выслушает мой рассказ о том, как вы участвовали в убийстве сержанта. Может быть, он посадит меня в тюрьму за то, что я позволяла использовать свой дом как приют для шпионов — против моей воли! — но зато он узнает правду о вашем участии в убийстве. Вас повесят рядом со мной в Тайберне, и последней буду смеяться я.

Побледнев от ненависти, он протянул руку и с силой сжал ее подбородок. Он мог бы свернуть ей шею, и она это знала. Боль пронзила ее, но она не поморщилась и не отвела взгляда от его застывшего лица.

— Донесите на меня, — предложила она. — Мне все равно. Вы ничего не выиграете.

Держа ее за подбородок, он откинул ее голову назад. Она закрыла глаза в ожидании самого страшного, но когда она открыла их вновь, на ее лице лишь горели отпечатки его пальцев.

— Ты еще пожалеешь об этом. — Он оттолкнул ее и вышел, хлопнув дверью. Его тяжелые шаги раздавались в холле. Только когда за ним закрылась входная дверь, Маргерит смогла вздохнуть.

Если Ренни все-таки донесет на нее, то, похоже, у нее останется мало времени до появления капитана Эмерсона, который придет ее арестовать. Она взглянула на часы. Десять часов. Солнце почти час как зашло. О Боже! Разбойник, наверное, уже ушел. Она поспешила к черному ходу, забыв о своих неприятностях. Но тут она вспомнила о Софи. Ей хотелось как-то сгладить вражду в их отношениях, и Маргерит побежала наверх. Ее сердце стремилось к разбойнику, но ему придется подождать.

Она постучала в дверь комнаты Софи, но в ответ услышала приглушенные рыдания. Дверь была не заперта, и Маргерит вошла. В колеблющемся свете свечи она увидела съежившуюся фигуру, лежавшую на кровати с золотистым узорчатым пологом. Маргерит приблизилась к ней, и Софи, вздрогнув, отшатнулась от нее, словно увидела призрак.

— Софи, я пришла не спорить. Я вижу, как вы несчастны. — Не ожидая приглашения, Маргерит села на край постели. — Вы должны понять, что мистер Ренни хоть и шотландец, но не настоящий друг. Он не поможет вам, даже если пообещает, и без колебаний, если сумеет, отберет все, что вы имеете.

— Вы ничего не знаете о нас, шотландцах. Мы держимся друг за друга и помогаем друг другу.

Маргерит достала чистый носовой платок и, смочив его водой из кувшина, стоявшего на умывальнике, приложила к лицу Софи, несмотря на ее протесты. Ей пришлось потрясти ее за плечо, чтобы заставить выслушать.

— Послушайте: если мы не будем держаться вместе, поддерживать друг друга, мистер Ренни разорит нас обеих; он уничтожит все, ради чего трудился Литгоу. Вы же не хотите этого, правда? Мне нужна ваша поддержка, Софи. Не отворачивайтесь от меня. Я ничем не заслужила вашего презрения. Признаюсь, я не такая, как вы, может быть, не так почтительна и богобоязненна, как Литгоу, и слишком легкомысленна, по вашему мнению, но я не злая. Я не желаю вам плохого.

Маргерит, нахмурившись, ждала, что ее золовка смягчится. Сколько раз она пыталась примириться с Софи — только потому, что та жила у нее и без ее поддержки оказалась бы совершенно беспомощной.

— Посмотрите на меня!