Помощница для профессора - Аля Кьют Страница 44

— Завязывай со «Школой ремонта», мам.

— Кстати, после «Школы ремонта» я, обычно, переключаю на «Давай поженимся», — выразительно произнесла мама Исаева.

Ой.

— Ма-а-ам, — с угрозой в голосе протянул Рома.

— Но я же мать! — взмолилась она. — Хоть скажи мне, у вас все серьезно? У Ольги Филипповны уже трое внуков, Рома!

— Мама! — зарычал Рома.

— Ну что «мама»? Просто я волнуюсь, ты же после этой своей Ангелины всего себя посвятил только работе! Никакой насыщенной жизни! Ну прямо совсем как робот!

Рома застонал сквозь стиснутые зубы.

Вот-вот, Рома. Слушай, маму. И я буду. Ангелина, значит. Вот кто всему виной, что ты стал таким.

— Тебе пора, мама.

— Ладно, но мы еще обсудим это, — пообещала она.

Голос стал тише, и я поняла, что матушку скрывают двери лифта. Спустя секунду я услышала скрежет, возню и ругательства. Вряд ли Исаев стал бы выражаться при такой маме, поэтому я смело вышла из комнаты.

Рома тащил по коридору мою скамейку. Левой рукой. Пыхтел и ругался, но уже тише, хотя все так же уморительно. Вообще, после вчерашней ночи я видела его совсем другим. Он стал мне таким близким, почти родным. Секс — волшебная штука. Главное, голову не терять.

— Салфеточки действительно хорошо смотрелись бы на ней, — не сдержала я издевки. — Зачем ты тащишь ее обратно? Я же сказала…

— Я сейчас тебе много чего скажу, малышка.

Он, кажется, действительно злился, но я не боялась ни капельки, хотя на всякий случай не стала смеяться.

— Твоя проклятая скамейка остается, — отрезал он. — Так что, лучше поищи ту плеть, что шла с ней в комплекте. Честное слово, я в настроении использовать весь набор по прямому назначению.

Боже, я больная, наверно, если меня заводит его злость и такие вот обещания. Вспомнив, как вчера ладонь Исаева прижгла мой зад, я застонала в голос.

Захотелось раззадорить его еще сильнее.

— Инструкцию тоже принести? Вряд ли ты будешь действовать интуитивно, как все нормальные люди.

Рома пнул скамейку, чтобы она отъехала в угол, и стрельнул в меня глазами. Ни дать, ни взять, бешеный бык на арене.

За два шага он оказался рядом и даже почти вплотную. Я юркнула в спальню, где Рома неожиданно повалил меня на кровать. Халат, который я успела накинуть, пока он болтал с мамой, предательски распахнулся.

Довольная похотливая улыбка разрезала лицо Ромы.

— Прелесть какая. Это все мне? И без упаковки? Без инструкции? Прям как для нормального.

— И все натуральное, между прочим! Твоя мама бы оценила.

— Веселишься, Насть? — спросил он, нависая надо мной.

Я покосилась на его руку, чтобы не задеть нечаянно. Нет, порядок. Он упирался правым локтем чуть в стороне от моей головы.

— Какое уж тут веселье, — продолжала усугублять свое положение. — Если бы мой сын был роботом, я бы тоже старалась его выходить. Зря ты от козы отказался.

Рома лизнул мои губы, прикусил нижнюю, но целовать не стал. Только бросил:

— Завел уже одну.

Я вспыхнула от возмущения, но он тут же спустился губами по моей шее, и я задохнулась от восторга. Вкупе с яростью мои ощущения только усиливались. Так он это специально! Я выгнулась от наслаждения, когда он принялся обводить языком засосы, которые вчера поставил. Все-таки хорошо, что меня его мама не увидела такой.

— И что же ты имеешь против роботов, Настя? — продолжал Рома. — Разве не они тебя каждый день удовлетворяют?

— Имеешь в виду кофемашину, посудомойку и прочие блага цивилизации?

— Нет. Имею в виду твоих маленьких друзей, которые поселились у нас вместе со скамейкой.

Едва я поняла, о чем он, то вся задрожала. А уж вместе с его влажными поцелуями и ласками — просто космос. Губы Ромы двигались все ниже, и вот он уже посасывал мои соски, заставляя выгибаться и стонать громче, забывая, о чем же шла речь.

— Познакомь меня со своим любимым роботом, Насть.

— В зеркало посмотрись.

Ой.

Я напряглась, но Рома, кажется, не обратил внимания на мои слова, или не наделил их другим значением, в отличие от меня.

— Настя… — прошептал он снова.

Я приподнялась на локтях, чувствуя себя немного пьяной от его ласк, совершенно не понимая, что нужно делать.

— Ладно, ложись, сам найду, кажется, видел его вчера, — смирился Рома, легонько толкнув меня обратно на постель. — Выше, до подушек. Ляг и расслабься.

А кто тут напрягался, интересно? Разве что он.

Его губы нашли чувствительное местечко за ухом. Поцелуи там заставляли меня вздрагивать и охать. Рука Ромы легла на мое бедро, заставляя раздвинуть ноги. Я не стала возражать, ведь это было такое желанное вторжение.

— Знаешь, я начал думать о переломе в позитивном ключе, — зашептал он, опаляя мою шею горячим дыханием. — Столько всего научился делать левой рукой. Это полезный опыт для саморазвития. К тому же, у меня теперь есть ты.

— Для тренировок? — выдохнула я.

— Для всего.

— Тебе нравится? Или робот лучше?

— Что? Нет… — простонала я, разводя ноги шире, приподнимая бедра, безмолвно прося больше и сильнее, но палец скользил по мне едва-едва, медленно-медленно.

Рома, как всегда, был на своей волне.

— Что ты ерзаешь, девочка? Может, все же робот справится лучше, м-м-м?

Он снова укусил меня за ухо, а потом еще и царапнул зубами шею.

Я не ответила, лишь снова шевельнула бедрами, полагая, что это намного красноречивее слов.

— Похоже, придется проверить.

И он убрал руку. Совсем. Я чуть не заплакала от чувства потери. Все было так близко, так приятно. Почему? За что?

Я дернулась, и уже собиралась сама подать в суд за жесткое обращение с помощницей, но Рома приказал:

— Лежи. Глаза закрой и не двигайся.

От его властного голоса и безапелляционного тона я вся затряслась. Пусть он и чертов робот-диктатор с замашками тирана, но до чего же горячий и соблазнительный. Как сам грех.

Кажется, только от этих мыслей я могла бы кончить, но не стала, потому что Рома не велел.

Я услышала, как он достал что-то из тумбочки. Презервативы? Уже? Эх, так скоро. Я думала, он устроит игру.

Мои запястья обнял мягкий бархат браслетов, а после щелкнул замок. Я дернулась всем телом, когда поняла, что оказалась пристегнутой к изголовью кровати. А после услышала знакомое жужжание.

Я не ошиблась — Рома все-таки решил поиграть.