Побещай мне рассвет - Джил Грегори Страница 44

Мужчины кивнули друг другу, и Белинда вновь очутилась на Молочной улице. Сумерки уже окутывали город. Джастин помог ей сесть на своего жеребца, привязанного у дома, и вскочил в седло позади нее. Белинда сидела свесив ноги набок, а он надежно придерживал ее, пока они скакали по узким, извилистым улочкам северной окраины. Белинда прислонилась к его могучей груди И закрыла глаза, слишком измотанная, чтобы думать о чем-нибудь. Какое же это блаженство – находиться рядом с ним, знать, что она возвращается в уютный и безопасный дом на Оливер-стрит. Мерная поступь жеребца, гомон горожан на улицах, знакомый звук закрывающихся ставен, телег, грохочущих по булыжным мостовым, убаюкали ее, ввергнув в дрему.

Когда они добрались до дома, слуга поспешил к ним, чтобы увести жеребца. В серебристом свете месяца Джастин на руках понес Белинду к домашнему теплу и свету. Он направился прямо в столовую – длинную, нарядную комнату, озаренную множеством свечей в серебряных канделябрах, и не успела Белинда опуститься в дубовое кресло с мягкими подушками, как миссис Гэвин засновала туда-сюда с внушительными, чудесной работы серебряными подносами, полными еды. Аппетитные запахи достигли ноздрей Белинды, и у нее тут же потекли слюнки. Стол ломился от яств. Здесь были густая похлебка из моллюсков со свининой и сухарями, тушеная индейка, пирог с почками, горячие кукурузные лепешки, истекавшие медом, тыквенные пироги и тарталетки с ежевикой. Девушка ела жадно, наслаждаясь каждым блюдом, напрочь забыв про Джастина, который молча, с веселым удивлением наблюдал за ней. Закончив пиршество, она откинулась на спинку кресла, и взгляды их встретились. Джастин едва заметно улыбнулся, осушив до дна высокую кружку с элем.

– Пойдем в гостиную, Белинда. Мне нужно с тобой поговорить.

Пламя камина озаряло уютную комнату с роскошными бордовыми бархатными драпировками и дубовыми панелями, удобными диванами и креслами с мягкой обивкой, сделанными в том помпезном, замысловатом стиле, который так любят в колониях.

Джастин придвинул кресло к огню и усадил в него Белинду. Потом протянул ей хрустальный бокал с бренди:

– Выпей.

В обычной ситуации этот повелительный тон вызвал бы у нее чувство протеста, но сейчас она подчинилась и стала мелкими глотками пить крепкий, обжигающий горло напиток. Джастин улыбнулся.

– Ну вот, теперь, когда ты поела как следует, согрелась и пришла в себя, думаю, настало время поговорить.

Он прислонился спиной к облицовке камина и внимательно смотрел на нее. В платье цвета морской волны, с распущенными огненными волосами, свободно ниспадающими на плечи, Белинда была неотразима. Розоватый румянец – результат выпитого бренди – выступил на ее бледных щеках, подчеркивая тонкие черты нежного личика. Пламя камина плясало в золотисто-зеленоватых глазах, делая их еще более лучезарными, чем обычно. Джастин боролся с искушением стиснуть ее в объятиях и предаться любви прямо сейчас, здесь, перед камином, как это было в деревне Сейлем. Хотелось обладать, наслаждаться трогательной нежностью ее гибкого тела, нектаром ее губ. Ему хотелось вдохнуть ее сладостный, женственный запах, излить те чувства, что переполняли его сердце, равно как и его чресла. «Не сейчас, – остановил он себя, решительно стиснув зубы. – Пока не время».

– Тебе действительно стало лучше? – безукоризненно учтиво поинтересовался он.

Да, как ни странно, ей стало гораздо лучше. Несмотря на безмерную усталость и скорбь по умершей Саре, голова ее ни разу еще не была столь ясной, с тех пор как она покинула Сейлем, и душевные силы начинали возвращаться к ней. Само присутствие Джастина уже возвращало ее к жизни. Белинда кивнула, устремив на него пытливый взгляд:

– Да, мне лучше. Спасибо тебе.

– Вот и прекрасно. – Он смерил ее пронзительным взглядом, прежде чем произнес следующую фразу: – Ну а теперь, забияка, надеюсь, ты расскажешь мне, почему оставила Сейлем?

Белинда вглядывалась в его лицо, такое холодное и спокойное. Еще вчера он негодовал на нее именно по этому поводу, не давая возможности объясниться. А теперь старается проявить терпение. Любовь и всепрощение всколыхнулись в ней. «О, Джастин, как я хочу тебя!» – хотелось ей крикнуть, но она сдержала свой порыв. Она вспомнила про платье, которое было на ней, про обилие элегантных дамских нарядов в доме, и снова спросила себя: кому они принадлежат? Слишком много возникло вопросов, требующих разъяснения, прежде чем она вновь могла бы распахнуть свое сердце перед Джастином Гардингом. Она ответит ему, но потом он должен будет отплатить ей тем же.

– Я сбежала из Сейлема потому, что меня собирались арестовать. За колдовство, – спокойно произнесла она.

Джастин стиснул бокал с бренди.

– Как это случилось, черт возьми? – спросил он, и глаза его грозно засверкали.

Тогда она рассказала ему все: про Люси, про ребенка в пруду и, наконец, про кузена Джонатана. Когда она закончила, Джастин подошел к ее креслу, взял за руки и рывком поднял.

– Этот чертов старый дурак! – проревел он. – Надо было прикончить его, прежде чем покидать Сейлем.

– Нет, Джастин, не говори так. Теперь все уже позади. До тех пор пока меня не нашли, я в безопасности. Но что делать с Люси? Я хочу завтра написать Генри Марчу в Филадельфию – может быть, он ей поможет.

– Конечно. – Джастин нахмурился. – Как только рассветет, я отправлю с письмом одного из своих людей. Он взял Белинду за подбородок. – Я должен извиниться перед тобой, забияка. Мне следовало дать тебе возможность объяснить, почему ты нарушила свое обещание. Но представив, как ты скиталась по лесу, по дорогам, совсем одна… – Он сокрушенно покачал головой. – Как подумаю, что могло с тобой случиться, меня в дрожь бросает.

– Не страшнее того, что ожидало меня в Сейлеме, – возразила Белинда. Она презрительно тряхнула головой. – И почему мужчины так недооценивают женщин? – поинтересовалась она. – Каждый наш день полон лишений – рабская зависимость и покорность, изнурительная, монотонная работа, такая же трудная, как у любого мужчины. Женщины намного сильнее, чем ты можешь вообразить, Джастин.

Он усмехнулся, легонько теребя огненный локон, упавший ей на плечо.

– Ты доказала это, лисичка, – признал он. – К моему огромному облегчению. Если бы ты не оказалась столь храброй и выносливой, мы могли бы никогда больше не встретиться. О чем я бы очень сожалел.

Он наклонился и коснулся губами ее губ, но Белинда оттолкнула его.

– Нет, Джастин. Не нужно. У меня тоже есть несколько вопросов, на которые тебе придется ответить.

– Вот как? – Он с досадой поднял бровь.

– Да! – Гнев помог ей сдержать свой порыв и не поддаться Джастину. – Кому принадлежит это красивое платье? – Она в волнении провела по тонкой, как паутинка, юбке. – И все прочие наряды, которые миссис Гэвин этим утром повесила в мой гардероб? Я хочу знать!

– Естественно, они принадлежат тебе, Белинда. – Он улыбнулся. – Это подарок. В знак моей… привязанности.