Обожествленное зло - Нора Робертс Страница 44

Раздался рок Билли Джоэла, и Энни захлопала в ладоши. Браслеты заскользили вверх и вниз по ее рукам.

– Я эту песню знаю. – И стала подпевать, а ветер трепал ее седые волосы.

Он свернул на Оук-Лиф-лейн. Проезжая мимо дома Клер, он автоматически замедлил ход, но Клер в гараже не было.

Энни перестала петь и нагнула голову, чтобы видеть дом Клер.

– Я видела свет на чердаке.

– Никакого света на чердаке не было, Энни.

– Раньше был. Я не могла заснуть. А по лесу ночью гулять не могу. Ночью в лесу нехорошо. Шла в город. И на чердаке был свет. – Она крепко зажмурилась: воспоминания мелькали перед ее мысленным взором. Кто-то кричал? Нет, нет, не в тот раз. В тот раз она не пряталась в кустах и не видела, как пробежали мимо мужчины и уехали. Пробежали и уехали. Ей понравился ритм этих Двух слов, и она принялась их напевать.

– Когда ты видела там свет, Энни?

– Не помню. – Она принялась крутить ручку, открывающую окошко. – Как ты думаешь, мистер Кимболл поздно работал? Он иногда поздно работает. Но он ведь умер, – вспомнила она и обрадовалась, что не запуталась. – Умер и похоронен, так что не мог он работать. Дочка его вернулась. Дочка с такими красивыми рыжими волосами.

– Клер?

– Клер, – повторила Энни. – Красивые волосы. – Она завернула прядь своих волос вокруг пальца. – Она уехала в Нью-Йорк, а теперь вернулась. Мне Элис сказала. Может, она ходила на чердак, искала своего папу. Но его ведь там нет.

– Нет, его уже нет.

– Я тоже искала мою мамочку. – Она вздохнула и принялась перебирать свои браслеты, проводя пальцем по серебряному, с выгравированными буквами. – Я люблю гулять. Иной раз целый божий день гуляю. И нахожу всякое. Хорошенькие вещички. – Она протянула ему руку. – Видишь?

– М-м-м-м, – но мысли его были заняты Клер, и он не обратил внимания на серебряный браслет с выгравированным на нем именем «Карли».

Клер умирала от застенчивости, шагая к боковому входу в аккуратное двухтажное кирпичное здание. «Вход для больных», – невесело подумала она и вздохнула. Но она ведь идет к доктору не для обследования и не для лечения насморка. Ей просто необходимо увидеть его, установить еще одно звено в цепи, ведущей к отцу.

Но воспоминания прокрались, воскрешая в памяти картины детства: как она сидела в приемной доктора, где пахло лимоном и висели картинки с утками и цветами, читала потрепанные книжки из «Золотой библиотеки», затем старые экземпляры журнала «Семнадцатилетние». Как входила в кабинет, садилась на скамью с мягкой обивкой и говорила «а-а». Как ее награждали воздушным шариком, независимо от того, плакала она или не плакала, когда ей делали укол.

Здесь все успокаивало: и запах свежескошенной травы, и блеск заново положенной весною краски на оконной раме, и тихий голос, нестройно что-то напевавший.

Она увидела доктора: он полол клумбу с лилиями. Садоводство было его страстью. Доктор Крэмптон разделял эту страсть с ее отцом. Она скрепляла их дружбу, невзирая на то, что доктор был намного старше Джека Кимболла.

– Эй, док!

Он быстро распрямился, слегка сморщившись от боли в спине. Круглое лицо его просветлело. Из-под обвислых полей старой шляпы на плечи волной спускались седые волосы. – Она подумала, что он похож на Марка Твена.

– Клер, а я все думал, когда же ты меня навестишь. В тот раз у Джейн мы не успели заново познакомиться.

– Элис сказала мне, что вы теперь работаете только полдня и в течение недели. Я и решила наведаться к вам, когда вы не будете заняты.

– Я и не занят. Просто обихаживал мои лилии.

– У вас чудесные цветы. – Ей было немного больно смотреть на них и вспоминать, как доктор и отец рассуждали насчет подрезания и удобрения. – Как всегда.

Хоть она и улыбалась, он увидел в глазах ее тревогу. Врач в маленьком городке привык выслушивать не только больного, но и его проблемы. Он похлопал по каменной ограде и присел на нее.

– Составь старику компанию. Хочу послушать, чем ты занималась.

Она села с ним рядом и немного рассказала о себе.

Оба они знали, что так ей лече будет приступить к тому, что она пришла ему сказать или о чем спросить.

– Так что мама и Джерри через пару недель вернутся в Вирджинию. Ей там нравится.

– Раз уж ты так далеко заехала, наверное, ты навестишь их, прежде чем возвращаться назад.

– Возможно. – Опустив глаза, она счистила пятнышко с брюк. – Я рада, что она счастлива. В самом деле рада, что она счастлива.

– Еще бы тебе не радоваться.

– Я и не представляла себе, что будет так тяжело. – Голос ее дрогнул, сорвался. Ей пришлось сделать два глубоких вздоха, чтобы взять себя в руки. – Вчера вечером я поднялась наверх. На чердак.

– Клер! – Он взял ее руку и ласково зажал в своих ладонях. – Не надо было тебе ходить туда одной.

– Я ведь уже больше не ребенок, который боится привидений.

– Ты всегда будешь дочерью своего отца. Ты все еще тоскуешь по нему. Я это понимаю. Я тоже тоскую по нему. Она судорожно вздохнула и продолжала:

– Я знаю, каким добрым другом вы ему были. Как вы старались помочь, когда он начал пить. И как вы не отвернулись от нас, когда разразился скандал.

– Друг не поворачивается спиной к друзьям в тяжелые времена.

– Некоторые поворачиваются. – Она выпрямилась и улыбнулась ему. – Но не вы. Только не вы. Я надеюсь, вы по-прежнему остались его другом и поможете мне.

Голос ее звучал напряженно, он насторожился, но не выпустил ее руки.

– Клер, ты приходила сюда с тех пор, как начала ходить. Конечно, я тебе помогу. Ради Джека. И ради тебя самой. – Я так себе напортила в жизни.

Брови его сдвинулись.

– Как ты можешь такое говорить? Ты же весьма преуспевающая молодая женщина.

– Скульптор, – поправила его она. – В этом я действительно неплохо преуспела. Но как женщина… Вы же, наверно, слышали: я была замужем и разошлась…– Легкая смешинка вспыхнула в ее глазах. – Да ну же, док. Я ведь знаю, как вы не одобряете развод.

– Как правило – не одобряю. – Слегка задиристо произнес он, не желая, однако, звучать помпезно. – Клятва – это клятва, так я понимаю. Но не такой уж я закостенелый, чтобы не понимать, что порой бывают… обстоятельства.

– Этим обстоятельством была я. – Она нагнулась и выдернула травинку, которая росла у стены. – Я недостаточно его любила, не могла быть такой, какой ему бы хотелось. Да не могла, наверно, быть и такой, какой сама хотела. Вот все и испортила.

Он поджал губы.

– Я бы сказал, что не от одного а от обоих зависит, будет брак удачным или рухнет. Она чуть не рассмеялась.

– Поверьте, Боб ни за что бы с этим не согласился. И сейчас, оглядываясь на наш брак, да и на другие отношения, которые у меня были или которые я пыталась завязать, я понимаю, что все время чего-то недодавала.