Звезды южного неба - Элизабет Хэран Страница 43

В комнате наступила тишина, и все глаза обратились к Эстелле.

Она поставила свой поднос на ближайший стол.

— Если смогу, — ответила она, заметив, как Тедди Холл презрительно покачал головой. Когда Эстелла посмотрела прямо на него, он грубо повернулся к ней спиной.

— Нас не представили, но, думаю, вы новый городской ветеринар?

— Это так. Эстелла Лофорд.

— Меня зовут Барни Эверетт, председатель окружной федерации скотоводов. У коров Тедди выкидыши, — сказал он. — У вас есть идеи, отчего это может происходить?

— Мне придется осмотреть коров и телят…

— Ни в коем случае! — отрезал Тедди.

Эстелла не обратила внимания на его слова.

— Но у вас есть все основания беспокоиться. Если это бруцеллез, или болезнь Банга, как его еще называют, а судя по вашим словам, похоже именно на это, то это очень заразное заболевание, и не только для скота.

— Что вы хотите сказать?

— Люди тоже могут заразиться бруцеллезом от больного скота, — Эстелла посмотрела в сторону Тедди.

— О, черт возьми! — закричал он, вскакивая на ноги и поворачиваясь к ней. — Можно было сразу догадаться, что вы только все испортите, — он обвел взглядом остальных скотоводов, которые неотрывно смотрели на него. — Надеюсь, вы не собираетесь слушать эти глупости?

Но остальные фермеры угрюмо молчали.

— Да, Бога ради…

— Нельзя отмахиваться от этих слов, — наконец проговорил Барни. — Мы все можем пострадать.

— Ну, спасибо! — злобно прошипел Тедди Эстелле и, топая ногами, выскочил из комнаты.

— Тедди говорит, что за последние пару дней он не потерял ни одного теленка, — сказал Джон Мэтьюз, чувствуя, что должен выступить в защиту своего соседа. — Поэтому, может быть, все-таки в его стаде нет этого самого… бруцеллеза.

— Коровы могут вынашивать телят как положено, несмотря на инфекцию тканей матки, — сказала Эстелла. — В некоторых случаях симптомы заболевания пропадают через три месяца или через полгода. Но тем временем вы все можете пострадать от массового падежа скота. Не хочу вас пугать, но вам пока следует изолировать свой скот от коров Тедди.

— Это почти невозможно для тех, кто граничит с ним участками, — пробормотал один из скотоводов.

— А что еще мы можем сделать, чтобы защитить наш скот? — спросил Эстеллу другой фермер.

— Ничего. И, к сожалению, не существует надежного лечения бруцеллеза, если скот находится в стаде. Чтобы ликвидировать инфекцию, больных животных нужно уничтожать.

— А что если Тедди сам заразился этой болезнью? — спросил Джон, вспомнив, что у его друга появились симптомы лихорадки.

— Доктор Дэн должен его осмотреть. Но если он заразился, то его можно вылечить антибиотиками… стрептомицином.

— А он может заразить нас? — спросил Барни.

— Эта болезнь редко передается от человека к человеку. И, кстати, по неизвестным пока причинам, дети более устойчивы к этому заболеванию, чем взрослые.

— Это все, что вы можете нам сказать?

— К сожалению, да. Мне нужно осмотреть коров Тедди, чтобы убедиться, что это именно бруцеллез. Но, похоже, он не позволит мне этого сделать. Поэтому другого совета я вам дать не могу.

— Тогда нам больше не о чем говорить… — сказал один из скотоводов, вставая из-за стола. Остальные фермеры допили свое пиво и последовали его примеру. Эстелла чувствовала себя так, будто не оправдала их надежд, потому что не смогла предложить им никакого реального решения проблемы.

— Все образуется, — сказал Чарли, заметив, как она расстроилась. Но Эстеллу это не успокоило.

— Сомневаюсь, — сказала она. — И я даже не знаю, что сделать, чтобы помочь им, особенно если Тедди так и не позволит мне осмотреть свое стадо.

Когда Эстелла вернулась домой, там стояла тишина. Проходя по коридору, она заметила, что дверь в спальню Росса открыта. Это ее озадачило, потому что, когда она уходила утром, дверь была закрыта. Заглянув в комнату, Эстелла заметила, что оттуда исчез стоявший у кровати стул. Она решила, что Мэй вынесла его во двор, чтобы ей было на чем сидеть. Сначала она почувствовала раздражение, но потом, вздохнув, решила не волноваться по поводу того, что делает эта аборигенка. В конце концов, Мэй не могла сделать ничего действительно плохого, и Чарли уверен, что она скоро уйдет из города. Эстелла понимала, что ради собственного же блага ей нужно сосредоточиться на более важных вещах, например, на том, как завоевать доверие фермеров, чтобы приступить, наконец, к своей работе и начать зарабатывать.

Наливая себе стакан воды из кувшина, Эстелла выглянула в кухонное окно и вдруг увидела, как Мэй бросила стул в костер. В ужасе Эстелла выскочила во двор и выхватила стул из огня.

— Нельзя жечь мебель! — завизжала она на аборигенку.

— Теперь от него нет польза, — крикнула в ответ Мэй, хватаясь за стул.

Эстелла была уверена, что от Мэй пахло спиртным, и это разозлило ее еще больше.

— Росс был вашим мужем. Как вы можете жечь его вещи?

— Мне нужно дерево… для костра. Надо готовить еда, — прошипела Мэй в ответ, и ее темные глаза злобно сверкнули.

— Так найдите дерево в другом месте, — в ярости крикнула ей Эстелла.

Обе женщины продолжали вырывать друг у друга злополучный стул. Эстелла обнаружила, что, несмотря на хрупкое телосложение, Мэй оказалась очень сильной и не позволила ей вырвать у нее стул.

Если бы Эстелла была в состоянии мыслить разумно, она бы поняла, насколько смехотворно они выглядели, борясь за этот стул, и насколько нелепа была вся эта ситуация. Но она была расстроена, разочарована и очень зла, поэтому действовала на одних эмоциях. И все эти чувства лишь усилились, когда она вдруг заметила, что на Мэй оказалось надето одно из ее платьев. Платье было уже почти не узнать, так как оно было в пыли, в нескольких местах порвано и заляпано кровью свежей добычи Мэй — огромной ящерицы, валявшейся с разбитой в лепешку головой в нескольких шагах от костра.

Вид этой отвратительной ящерицы оказался для Эстеллы последней каплей — ей вдруг стало дурно. Она отпустила стул и заплакала, а потом бросилась в дом и, хлопнув за собой дверью, закричала:

— Жги что хочешь! Мне теперь все равно!

Она прошла по коридору в приемную, куда еще раньше перенесла все свои вещи, и заметила, что в ее чемодане тоже явно копались. Застонав от расстройства, Эстелла опустилась на матрац на полу и разрыдалась в полную силу.