Помни меня - Лесли Пирс Страница 43

Мэри делала то же самое в последующие несколько дней, и на четвертый день девочка подошла и села рядом с ней. Ее мать стояла чуть поодаль и наблюдала. Вскоре к ним присоединились другие дети, а через несколько дней все уже выучили несколько слов из песен Мэри.

Она показала местным женщинам несколько листьев «сладкого чая» — похожего на виноград растения, которое заключенные заваривали и пили. Это растение казалось снадобьем от всех болезней. Оно облегчало голодные боли, успокаивало и придавало энергии, и полагали, что оно отпугивало болезни, поскольку те каторжники, которые пили «сладкий чай» постоянно, меньше страдали от дизентерии. Заключенные истощили все запасы этого растения вблизи лагеря, и Мэри надеялась, что аборигены покажут ей, где еще оно растет. И они показали, поведя ее туда так быстро, что ей пришлось бежать, чтобы успевать за ними, и даже помогли ей его нарвать.

Большая часть заключенных ненавидела аборигенов. Частично по той причине, что туземцы были свободны, в то время как каторжникам приходилось работать, но в большей мере потому, что арестанты считали себя выше местных жителей. Заключенные привыкли чувствовать себя людьми второго сорта, а местные, по их мнению, были еще ниже. Каторжники с горькой обидой смотрели на то, как офицеры дарили этим дикарям безделушки и настаивали, чтобы с ними хорошо обходились, тогда как с заключенными обращались жестоко и не признавали за ними никаких прав.

Мэри никогда не разделяла этого мнения, хотя она и не считала аборигенов привлекательными людьми. По ее мнению, вонь от их тел, натертых рыбьим жиром, их приплюснутые носы и постоянно висящие над толстыми губами сопли делали их всех, кроме детей, страшными как смертный грех. Но Мэри была достаточно умной, чтобы понимать, что они, вероятно, точно так же считали белых людей уродливыми, и, кроме всего прочего, это их земля, и они прижились на ней прекрасно. Ее интерес к ним подогревал энтузиазм Тенча. Он считал, что, для того чтобы действительно создать настоящую страну, нужно научиться понимать ее коренных жителей. Но Мэри хотела понять их не для того, чтобы осесть здесь: она рассчитывала на их помощь в случае побега.

Мэри продолжала налаживать с ними отношения. Она тепло улыбалась и проявляла интерес к их детям, и подружиться было несложно. Мэри назвала им свое имя, и они сделали то же самое. Они трогали ее волосы и кожу, со смехом прикладывая к ее рукам свои черные руки, чтобы показать разницу. Мэри рисовала примитивные картинки местных животных на песке, и аборигены говорили, как они называются. Она нарисовала один из кораблей, а потом длинную волнистую линию, чтобы показать им, что белые люди прошли долгий путь, прежде чем очутиться здесь. Ей очень хотелось нарисовать свою страну и показать, как она отличается от их страны, но это было слишком сложно. Мэри интересовало, понимают ли они, что такое колония белых людей, и известно ли им вообще значение слова «заключенный».

Как отметил Тенч, пока сюда не пришли белые люди, аборигены вообще понятия не имели, что такое кража. У них не было тяги к накопительству, и они просто оставляли свои инструменты, каноэ и другие вещи там, где им было удобно. Во многом их враждебность объяснялась тем, что белые люди брали принадлежавшие им вещи. И кто мог винить аборигенов за то, что они отвечали на это насилием?

Мэри день за днем продолжала общаться со своими новыми знакомыми. Они казались здоровыми и упитанными, и хотя Мэри знала, что их основной пищей была рыба, которую они ловили на своих каноэ, она догадалась, что они дополняли свой рацион чем то еще. Мэри хотела знать чем, потому что они ничего не выращивали и не разводили животных. Она думала, что если узнает об этом, это поможет ей при побеге.

К ее ужасу, женщины показали ей личинок и насекомых, которых они выкапывали из гнилых пней. Хотя пустой желудок Мэри сводило от одной только мысли о том, чтобы есть это, она храбро попробовала несколько личинок и убедилась, что они не так плохи, как она ожидала.

Из-за сильного дождя Мэри почти неделю не общалась с аборигенами, а когда она наконец отважилась вернуться в соседнюю бухту, то никого там не обнаружила. Это встревожило ее. Мэри знала, что эти люди не жили оседлыми деревнями, а бродили где им вздумается. Но ей было известно, что это их любимое место для рыбалки.

Она прошла дальше, чем ходила обычно, пока ее не остановило жужжание насекомых и порхание птиц над головой. Чуть дальше Мэри заметила, что у кустов над пляжем что-то лежит, и, к своему ужасу, увидела, что это мертвый абориген, облепленный муравьями. Подхватив Шарлотту на руки, Мэри со всех ног бросилась обратно в лагерь.

Она все еще бежала, когда увидела Тенча. Наверное, он вернулся из Роуз Хилл прошлой ночью. Он тепло улыбнулся ей.

— Ты так торопишься, — сказал Тенч. — Что-нибудь случилось?

— Там мертвый в соседней бухте, — выпалила Мэри.

— Кто-нибудь из твоих знакомых? — пошутил он.

Но Мэри было не до смеха, поскольку она боялась, что умерший был одним из тех туземцев, с которыми она подружилась.

— Я думаю, это абориген, — сказала Мэри. — Я не подходила достаточно близко, чтобы удостовериться. Они ведь не оставляют своих мертвецов непогребенными, правда?

— Думаю, что нет, — Тенч выглядел озабоченным. — Я надеюсь, что это естественная смерть, а не нападение со стороны одного из наших людей, у нас и без этого достаточно неприятностей. Но я сейчас пойду и проверю.

Посоветовав Мэри не уходить далеко из лагеря, он ушел.

Лишь через несколько дней у Мэри появилась возможность снова поговорить с Тенчем. На следующий день, после того как она рассказала ему о мертвом теле, Мэри видела, как он отплывает с отрядом морских пехотинцев, но вполне возможно, что Тенч отправлялся осматривать мысы в конце залива.

Она как раз выходила из амбара, получив паек для себя и Шарлотты, когда увидела, как Тенч спускается с холма со стороны дома капитана Филипа. Он показался ей очень озабоченным и расстроенным.

— В чем дело? — спросила Мэри, когда он подошел ближе. — У вас не нашлось для него подарка?

Это была их старая шутка. Раньше, когда Тенч заглядывал, чтобы навестить ее и Уилла, он обычно приносил какую-нибудь еду. Это не было ничем особенным — яйцо для Шарлотты или немного овощей. Но когда времена стали более трудными и он не приносил ничего, Тенч всегда извинялся и выглядел смущенным. Мэри поддразнивала его и говорила, что если он приходит без подарка, то ему не рады.

На этот раз Тенч лишь натянуто улыбнулся.

— Капитана не обрадовали мои новости, — сказал он. — Вдоль залива лежат десятки мертвых и умирающих аборигенов. Как тот, которого ты видела.

Мэри инстинктивно обняла Шарлотту крепче.

Тенч увидел ее страх и положил ей руку на плечо.

— Не беспокойся, хирург Уайт не встретил здесь подобных случаев. Это, должно быть, что-то, что заражает только их. Но держись подальше от аборигенов, просто на всякий случай. Капитан Филип пошлет кого-нибудь посмотреть и разузнать, что мы можем сделать.