Отвага и любовь - Кэтрин Арчер Страница 43

— Да, милорд.

Он быстро пересек комнату.

— Все в порядке?

Она подняла на него глаза, смущенная этим вопросом и удивленная, что Роланд задал его. Он поверил в то, что она пыталась убить его. Как же, по его мнению, она должна была прореагировать? Она ответила автоматически:

— Настолько, насколько это возможно. — Мередит распрямила плечи. — Зачем вы пришли? Хотите обвинить меня еще в каком-то преступлении? Придумали новое наказание за старое?

Он крепко схватил ее за плечи. Взглянув на него, Мередит удивилась озабоченному выражению на его красивом лице.

— Я пришел, чтобы извиниться, сказать, что я понял, что был несправедлив к вам. Мы вместе можем докопаться до сути происшедшего.

Она свирепо посмотрела на него.

— И я должна просто принять ваше извинение, как делала это несчетное количество раз? Должна обрадоваться, милорд?

Он нахмурился.

— Я?

Покачав головой, Мередит перебила его:

— Слишком поздно. С вами так всегда будет: сначала обвинение и недоверие, а потом возвращение к действительности. Я не желаю играть в такие мучительные игры, милорд. — В следующее мгновение откуда-то из глубины ее души, прежде чем она успела помешать этому, вырвалась болезненная правда: — Я полюбила вас, Роланд. Не знаю, как это случилось или почему. Просто произошло, и все, с самого вашего первого прикосновения ко мне в часовне Пинакра. Я никогда не предполагала выходить замуж, жить своей собственной жизнью, и тут вдруг представилась такая возможность. Я обрадовалась этому больше, чем вы могли ожидать. — Она покачала головой. — Потом вы коснулись меня своей большой теплой рукой, и я поняла, что нет пути назад. Независимо от того, как бы плохо вы ни обращались со мной или как сильно я бы ни хотела ненавидеть вас. Он шагнул к ней.

— Но это же чудесно.

Выставив вперед руку, чтобы остановить его, она отступила на шаг.

— Для меня это не что иное, как мука. По крайней мере, так было, пока этот последний удар не уничтожил все. Может быть, теперь, когда моя любовь к вам умерла, я смогу выстоять.

Казалось, он смотрел на нее целую вечность. Глаза его были печальны, и Мередит на мгновение подумала… Но нет, он причинил ей слишком большую боль и снова сделает это. Она отвернулась.

Когда она снова повернулась, его уже не было. Дрожа, Мередит опустилась в свое кресло. Она знала, что солгала ему второй раз с момента их встречи.

Роланд остановился на темной лестнице и прислонился к стене. Он прижал сжатую в кулак руку к сердцу, разрывавшемуся от печали. Она любила его раньше, а теперь нет.

Потеря этого самого драгоценного дара была более разрушительной, чем он когда-нибудь мог себе представить.

Он влюбился, так глубоко и безнадежно, как когда-то его отец влюбился в его мать. Но это еще не трагедия. Трагедия заключалась в том, что по его собственной вине у этой любви не было будущего.

Оттого, что женщина, которую он любил, более чем стоила его любви, было еще тяжелее. Потому что Мередит воплощала в себе все то, чего не было в его матери. Она была самоотверженной, благородной и любящей. Он позволил себе сделать то, что клялся не делать никогда. Он сломал собственную жизнь, но не тем, что полюбил, а своей боязнью полюбить.

Что ему теперь делать, Роланд не знал. Всю свою жизнь он был одинок и не видел в этом ничего плохого. Теперь же, узнав Мередит и не имея возможности быть с ней, он понял, что значит настоящее одиночество. Будущее рисовалось ему в виде черной реки печали.

Как мог он так с ней поступить?

Эта мысль заставила его глубоко вздохнуть и расправить плечи. Он знал, что не сумеет ничего исправить, и не надеялся, что Мередит когда-нибудь снова полюбит его. Но с этого момента он может относиться к ней с почтением и уважением, которые она заслуживала с самого начала.