Мечта о любви - Джоан Дарлинг Страница 43

Где-то у нее за спиной послышался крик. Опираясь на ветку, она оглянулась. Дэн свесился с перил «вороньего гнезда» и неистово размахивал руками. Его рот открывался в отчаянном крике, но слова заглушил рев самолета, оказавшегося совсем близко.

Эшли помахала ему в ответ и показала на птицу. Дэн бешено зажестикулировал, то и дело тыча пальцем в небо.

Она решила, что он старается обратить ее внимание на самолет, и кивнула, прежде чем продолжить свой путь к чайке. Еще четыре-пять футов – и она дотянется до бедной птицы.

Она потянулась вперед. Вода прибывала с угрожающей скоростью, уже достав ей до пояса и норовя сбить с ног. Промокшая юбка выскочила из-под пояса и облепила ноги, сковывая движения. Эшли упрямо сделала пару шагов, но тут же убедилась, что это не так-то просто – бороться с течением. Ей пришлось задержаться, чтобы снова заправить подол за пояс. Дрожа и задыхаясь, она боролась с холодной соленой водой, пока не подобралась к птице достаточно близко. Вот, сейчас! Эшли протянула руки, чтобы схватить чайку. Птица испуганно крикнула.

Эшли тянулась изо всех сил в надежде ухватить птицу за туловище, но из-за неистово бившихся крыльев добраться до него оказалось не так-то просто. Она машинально шагнула вперед и закричала от неожиданности, потеряв опору под ногами и провалившись в какую-то дыру. Течение моментально воспользовалось этим и чуть не сбило ее с ног.

Эшли поспешно расстегнула юбку, стянула ее через ноги и встряхнула, чтобы расправить. А потом накинула юбку на отчаянно вопившую птицу.

Ствол дуба послужил ей опорой, пока Эшли выпутывала птицу из ветвей и заматывала в юбку. Наконец ей удалось прижать чайку к груди. Теперь можно было подумать о том, чтобы вернуться домой.

На те несколько секунд, что потребовались Эшли для борьбы с глупым созданием, она совсем перестала следить за нараставшим ветром. И теперь с запоздалым ужасом обнаружила, что он дует сильнее прежнего, только в противоположном направлении. Внезапно, разом, как будто в небе открыли какую-то заслонку, на землю обрушились плотные струи дождя.

Длинные волосы Эшли моментально пропитались влагой и прилипли к лицу. Она тряхнула головой, чтобы хоть что-то видеть, и двинулась к дому. Ей пришлось согнуться пополам, чтобы не упасть под напором ветра. Кашляя и задыхаясь, она все крепче прижимала к себе сверток с чайкой. Наверное, так должен чувствовать себя лавровый лист, угодивший в котел, который все быстрее и быстрее размешивает некий огромный половник. В помутившемся от страха рассудке возникла странная мысль, что, хотя трупы птиц разбросаны здесь повсюду, ее чайка имеет право на жизнь. И в тот же миг, подобно озарению, ниспосланному свыше, на нее снизошло осознание того, что она тоже имеет это право. Приступ ужаса придал Эшли новые силы, и она ринулась вперед. Не рассуждая больше ни о чем, она боролась с напором стихий, прекрасно понимая, что еще немного – и ее вместе с чайкой смоет в море.

Она старалась не выпускать из виду заветную лестницу на террасу. Еще пара шагов – и ей удастся ухватиться за перила. Тем временем тучи сгустились так, что стало темно, как ночью. Словно со стороны Эшли услышала собственный отчаянный крик. Она кричала и не могла остановиться.

Внезапно ее крик прервался: это соленая вода попала ей в рот, едва не лишив дыхания. Кашляя, отплевываясь, она споткнулась и рухнула на колени. Эшли зажмурила глаза, но от этого стало только хуже. Ночь, когда разбился самолет, вернулась к ней во всех деталях, во всех подробностях, от которых она так старалась избавиться все это время.

Пронзительно выли сирены. В глазах рябило от красных проблесковых маячков полицейских машин и оранжевых вспышек «скорой помощи». Мост, пересекавший темную, ледяную реку, был запружен автомобилями службы спасения. Их фары светили вниз, на реку, на обломки самолета, зловеще торчавшие над водой. По темной поверхности воды шарили мощные прожектора. Они то и дело высвечивали силуэты прогулочных лодок, катеров Береговой Охраны и рыбачьих судов. Все, кто мог, поспешили на место катастрофы, чтобы помочь вытаскивать из воды пострадавших. Эшли слышала их голоса: отчаянные, полные мольбы. «Сюда! Сюда!», «О Господи, я замерзаю!», «Я не умею плавать!» Кто-то еще держался на плаву, цепляясь за обломки фюзеляжа, а кого-то сразу оглушило ударом и снесло течением под мост. Эшли тоже тонула, прижимая к груди бесполезную спинку кресла. Скоро она уйдет под воду заодно с остальными и разделит их жуткую участь. Откуда-то донесся голос, звавший ее по имени.

– Уэрнер! – закричала она. – Я здесь, здесь!

Уэрнер, вынырнувший на поверхность всего в трех ярдах, повернулся, с ужасом посмотрел на Эшли и что было сил поплыл к берегу. Веревка пролетела над ее головой и плюхнулась на воду. Она попыталась зацепиться, но окоченевшие пальцы не желали слушаться. Наконец ей все же удалось просунуть в петлю голову и плечи. В тот же миг веревка натянулась, и вот уже ее поднимают из воды, на борт маленькой рыбачьей лодки. В тот же миг она в последний раз увидела Уэрнера. Он ушел под воду, чтобы больше не возвращаться.

Где-то рядом затрещал толстый древесный ствол. Дерево рухнуло прямо на Эшли, придавив своими ветвями. Темные, бурные воды сошлись над ее головой.