Холостяк - Карли Филлипс Страница 43

Роман встал, чтобы раздеться. Она стала снимать свитер. К кровати он вернулся уже обнаженный, великолепный в своей наготе. Загорелая кожа гармонировала с темными волосами, голубые глаза потемнели от желания — он желал ее.

— А мне нравится женщина, которая не боится сказать, чего она хочет. — Он положил руки ей на бедра и широко раздвинул ее ноги. — Женщина, которая не боится своей чувственности.

Он посмотрел на светло-голубой комплект из трусиков и бюстгальтера, и в его глазах вспыхнули искры.

— Знаешь, какой мой любимый цвет?

Шарлотта хотела было ответить, но, когда ее кожа вспыхнула от его прикосновений и по телу разлился жидкий огонь желания, ей не удалось вымолвить ни слова.

— В данный момент — голубой, — сказал Роман и наклонился, чтобы попробовать ее на вкус.

Шарлотта думала, что умрет от наслаждения. Она даже не знала, что такие ощущения возможны. А потом она и вовсе утратила способность думать. Язык Романа вытворял настоящие чудеса, его кончик ухитрялся проникать сквозь отверстия в кружеве ручной работы. Он то ласкал ее плавными движениями языка, то припадал губами и сосал, вызывая у Шарлотты ощущение невероятной остроты, каждая ее клеточка молила о разрядке.

Роман не раз подводил ее к самой грани оргазма, но тут же замедлял движения языка. Она металась под ним и умоляла, наконец он языком и зубами сжал нежные складки плоти через кружево, снова подводя ее к вершине. Но она не хотела, чтобы первый оргазм произошел вот так, когда он не был в ней, ей было отчаянно необходимо почувствовать эмоциональную связь между ними. И когда Роман взял ее руку в свою, она знала, что он ее понял.

Он скользнул к ней, обволакивая ее теплом своего тела. Быстро снял с нее бюстгальтер и трусики и снова прижался к ее телу.

— Ты такая вкусная.

Он отвел с ее лица волосы и до того, как она успела что-нибудь ответить, накрыл ее губы своими. Одновременно он прижал свою руку к ее жаждущему, пустому лону. Желание Шарлотты снова стало нарастать. Она рывком приподняла бедра, из ее рта вырвался звук, похожий на всхлип, — Роман поглотил его своим ртом.

Он прервал поцелуй, но его губы все еще почти касались ее губ.

— Что такое, милая? Это поможет? — спросил он, вводя в нее палец.

В ответ ее тело затрепетало.

— Я знаю, что поможет лучше.

Роман тоже это знал. Сдержанность давалась ему нелегко, он наслаждался каждой минутой, но чувствовал, что если не войдет в нее, то просто взорвется.

— Скажи, чего ты хочешь.

Ему хотелось услышать ответ из ее зацелованных губ.

— Может быть, я лучше покажу?

Щеки Шарлотты разрумянились от желания, взгляд горел, она обхватила его твердый член рукой. Роману не нужно было отвечать, нужно было просто последовать туда, куда она его вела. Он так и сделал. Он раздвинул ее бедра и опустился между ними. Прелюдия закончилась. Он вошел в нее одним быстрым сильным толчком. Шарлотта говорила, что у нее какое-то время не было мужчины, и Роман понял, что это было давно, когда почувствовал, как ее интимные мышцы сжались вокруг его члена. Ее тугое шелковистое лоно окутало его влажным теплом. Его прошиб пот. Не потому, что он был очень возбужден и близок к тому, чтобы взорваться, а потому, что почувствовал себя так, словно попал домой. Туда, где ему и надлежало быть.

Роман открыл глаза и встретился с удивленным, немного испуганным взглядом Шарлотты — это была не боль, не дискомфорт, а открытие. Он понял, что она чувствует то же, что и он.

Чтобы отвлечься, он стал двигаться быстрыми толчками. Раньше секс всегда был для него прекрасным средством быстро разрядиться. Но не сейчас. Не с Шарлоттой. Ее ритм точно соответствовал его ритму, тело идеально подходило его телу, даже дышали они в унисон. И когда Роман достиг разрядки — они достигли ее вместе, — он понял, что отныне ничто не будет таким же, как раньше.

Роман вышел из ванной и подошел к Шарлотте. Он был голый, но совершенно не стыдился своей наготы. Им больше нечего было скрывать друг от друга, и ей нравилось на него смотреть. Но Шарлотта была не настолько готова открыться. Она скрестила ноги и натянула на себя простыню.

— Я умираю с голоду.

Глаза Романа озорно сверкнули.

— Я могу утолить твой голод.

Шарлотта усмехнулась:

— Ты его уже утолил. Дважды. А теперь мне нужно наполнить желудок.

Она похлопала себя по животу через простыню. После секса у нее разыгрался здоровый аппетит, и она не стыдилась в этом признаться.

Чего Шарлотта стыдилась, так это заглянуть в свое сердце — потому что она была уже не той женщиной, которая вошла в эту гостиницу. Она обнаружила, что ей очень легко — слишком легко — с этим обаятельным мужчиной, который обещал быть честным с такой же легкостью, с какой гарантировал, что уйдет.

Роман взял с прикроватной тумбочки кожаную папку, в которой лежало меню заказов в номер, и стал смотреть, что предлагается на вечер.

— Какой у меня выбор? — спросила Шарлотта.

— Представь себе, небольшой. Есть печенье в ассортименте, разнообразные чаи, овощное ассорти с заправкой из медовой горчицы или из французского сыра, выбор колы. Предлагаются также свежие фрукты по сезону. Не представляю, что это может быть в это время года, но одно ясно: мы можем получить только холодные закуски и ничего домашнего приготовления. — Роман рассмеялся. — Ну так что, я заказываю нам овощи?

Шарлотта вскинула бровь, удивляясь, что он сделал неправильный выбор.

— Похоже, ты знаешь меня не так хорошо, как тебе кажется.

— Ну, это уже вызов. Значит, ты хочешь фрукты?

Шарлотта сморщила нос.

— Роман Чандлер, с какими женщинами ты привык иметь дело? — Она покачала головой. — Считай, что я этого не спрашивала.

Роман присел рядом с ней на кровать.

— Извини, не могу. — Он взял ее руку и принялся медленно поглаживать ладонь. Прикосновение было соблазнительным, а голубые глаза завораживали взглядом. — Репутация Чандлеров сильно преувеличена.

— Ой, неужели? Так вы не коллекционируете женщин?

— Я не говорю, что они не становятся ко мне в очередь. — Озорная усмешка сказала Шарлотте, что он шутит. — Но я отклоняю приглашения. Я уже слишком стар, чтобы прыгать из одной постели в другую.

И хотя было видно, что Роман над ней подшучивает, она все-таки швырнула в него подушкой.

— Скажи мне одну вещь. Я не очень хорошо помню твоего отца. У него была такая же репутация любимца женщин? Вы пошли по его стопам?

Роман замотал головой.

— Моего отца интересовала только одна-единственная женщина — моя мать. И наоборот.

— Ох, вот бы мой отец отвечал на чувства мамы, как твои родители…