Патологический мерзавец - Лора Вайс Страница 43

Рано утром Дмитрий по привычке отправился на работу, однако у выхода из подъезда его встретили трое неизвестных. Крепкие ребята дольно быстро убедили мужчину следовать за ними, хватило всего одного удара по печени, а в силу малолюдности на утренних улицах просить помощи оказалось не у кого, пришлось идти.

Киселёв не без труда открыл тяжёлую металлическую дверь. Огромное полупустое помещение встретило гулом работающего цеха за стеной. Назар прошел внутрь, всмотрелся в полумрак.

– Света добавьте, ни хрена ж не видно.

Буквально через секунду зажглись лампы. И взору Кольского явилась удивительной ясности картина: Горцев висел на крюке в полуметре от пола, а около его ног сидели верные немцы. Картина очень понравилась Назару, именно так он себе их встречу и представлял.

– Ну, здравствуй, кусок говна, – подошёл к нему Назар.

Киселёв в этот момент поднёс для начальника стул.

– Вы кто такие? – задёргался Горцев. – Если от Воропаева, передайте ему, что верну всё до копейки через неделю. Он мне лично давал месяц, срок ещё не подошёл!

– И сколько торчишь Воропаеву? – Назар опустился на стул.

– Сто штук. Он разве не сказал?

– Не сказал, – вгляделся в лицо подонка. А ничего так. И сложен хорошо, тело спортивное. – В качалку ходишь?

– Хожу, – произнес с трудом, всё-таки руки основательно затекли.

– Я не от Воропаева, – откинулся на спинку, закинул ногу на ногу. – Я от другого хорошо знакомого тебе человека.

– От кого ещё?

– От Саши.

– От Сашки? – вытаращился Дима. – С ней всё в порядке?!

– С ней всё замечательно. Она наконец-то нормального мужика встретила, который планирует с неё пылинки сдувать и всячески баловать.

– Какого хрена?! – глаза Дмитрия тотчас налились кровью. – Я с ног сбился! Ищу её! А она?!. Вот же шлюха грёбаная… – он засопел ещё сильнее.

– Ишь какой ретивый, – усмехнулся Назар.

– С кем она?!

– Ну допустим, со мной.

И вмиг вся спесь с Горцева сошла:

– Вы кто вообще?

– Я Назар Андреевич Кольский. И ты сейчас находишься у меня на мусороперерабатывающем заводе в компании моих славных пёсиков. А пригласил я тебя для того, чтобы ты дал Саше развод. Ты ведь дашь?

– Где Саша? Я хочу с ней встретиться, – Дмитрий покосился на собак.

– Боюсь, это невозможно. Она не желает тебя видеть. И да, если ты планируешь сопротивляться, то знай, я человек занятой, времени тут сидеть с тобой у меня нет, поэтому я скорее велю своим псам отгрызть тебе правую ногу. Так что?

– Опустите меня! Я уже рук не чувствую.

– Ладно, мы ж не звери, понимаем… – кивнул охраннику.

В ту же секунду раздался лязг цепей, а крюк, на котором висел Горцев, начал опускаться вниз.

– Это она вас прислала? – наконец встал на ноги Дима и принялся растирать руки.

– Я сам себя прислал, когда понял, что ты конченое дерьмо, заслуживающее, по-хорошему, оскопления, но Саша не одобрит моего альтруизма. Поэтому мы можем обойтись малой кровью. Подпиши необходимые бумаги – и уже скоро сможешь вернуться домой к своей мамаше и долгам перед Воропаевым.

Дмитрий думал недолго. Мать была права: Саша типичная шлюха, вот и пусть теперь развлекается с этим бандосом, пока однажды не надоест ему и он её не скормит своим собакам. Невелика потеря.

– Ладно, я подпишу.

– Молодец, быстро соображаешь.

Буквально спустя минуту словно из ниоткуда появился адвокат с чёрной папкой в руках, ещё через минуту перед Горцевым уже стоял небольшой стол, на котором лежали бумаги и ручка.

– Вперёд, подписывай, – поднялся Назар.

И когда всё было готово, адвокат поблагодарил присутствующих, а после удалился так же тихо, как и появился.

– Всё? – Дмитрий посмотрел на Кольского исподлобья. – Я свободен?

– Почти. Всё-таки отпустить тебя без напутствия не могу. Зольцман! Nimm die balle!

В ту же секунду огромный чёрный пес вцепился в ширинку Горцева, отчего тот дышать перестал.

– Одно мое слово, – продолжил Кольский, – и ты останешься без единственного, что вроде как делает тебя мужиком. Послушай меня, помёт куриный, если ты вздумаешь в дальнейшем искать Сашу, знай, у моих собак очень хорошая память. Сначала я прикажу им обглодать твои конечности, а когда они это сделают, я велю то, что от тебя останется, отправить в одну из мусоросжигательных печей. И никто никогда тебя не найдет. Будешь считаться пропавшим без вести. Уяснил?

– Уяснил, – пробормотал тот трясущимися губами.

– И ещё. Ты не только Воропаеву торчишь. Но и Саше задолжал. Два миллиона. Хотелось бы их вернуть.

– У меня нет сейчас таких денег, – замотал головой Дмитрий. – И потом Саша сама дала мне на ремонт, я не настаивал. А вторую часть денег я матери на лечение отдал. У неё ни гроша за душой.

– Ну что ты скромничаешь, в самом деле. Твоя мать владеет двумя квартирами в Москве, а ещё полгода назад дачный домик прикупила с участком в двенадцать соток. Выходит, гроши у неё водятся. Так что с этого момента ты и у меня на счётчике. Не вернёшь бабки, в общем, ты понял, что тебя ждет. Зольцман! Loslassen!

И пёс послушно разжал челюсти.

Однако когда Горцев проходил мимо, Назар всё же не сдержался и от души врезал ему по челюсти, отчего бедолага едва сознание не потерял.

– Ты такой притягательный, – склонился над ним Назар, – что я не смог сдержать своих порывов. Запомни: хоть один шаг в сторону Саши, хоть одна мысль о ней в этой башке, – ткнул пальцем ему в лоб, – и я больше не стану с тобой нежничать.

– Да не нужна она мне, – пробормотал с трудом Дима. – Пользуйтесь на здоровье.

– Воспользуюсь, ты уж не сомневайся, – и следом отвесил пинка. – Уберите этот мусор отсюда, – обратился Назар к охране, после чего направился к выходу.

– Поработать над ним перед тем, как отпустить? – нагнал босса Киселёв.

– Поработайте, но не переусердствуйте.

Назар вернулся к себе в кабинет, сел за стол и уставился в окно. Преграда в виде ублюдка-мужа преодолена, теперь Саша свободна, и ей нечего бояться. Но испытать удовлетворение от проделанной работы мешало понимание того, что она хочет полноценную семью, хочет детей, аж троих. М-да, казалось бы, он может дать ей всё, может мир положить к ногам, кроме детей. А жить с осознанием того, что любимая женщина однажды устанет ждать, это не жизнь, это каторга. Видимо, и тут Валя прав, надо с ней открыто и честно поговорить. Ведь если Саша не готова к такому, то какой смысл вообще всё усложнять. Так и так ни черта не выйдет.

А Саша в это время мучилась неведением, бедняжка исходила весь дом, едва не загладила котенка до смерти, вовремя Фёдор подсуетился и унёс животное в кухню на кормёжку. Она звонила Кольскому раз шесть, но тот и не думал отвечать. В итоге девушка вернулась в столовую, где ей подали кофе с булочкой и сыром-косичкой. Управляющий лично принёс угощение.