Ты, только ты - Сьюзен Элизабет Филлипс Страница 43

— Вот как я думаю обо всем этом, — продолжил он. — Человечество агрессивно по своей природе, вы с этим согласны?

— Мужчины — да, но не женская часть человечества. Бобби Том явно не интересовался сейчас женскими частями, он пропустил ее замечание мимо ушей.

— Футбол позволяет мужчине выпустить пары. Если бы не было НФЛ, мы бы, возможно, уже тысячу раз сцепились с Россией. Таковы уж американцы. Когда нас задевают, мы становимся настоящими говнодавами. Прошу извинить мне мой язык, Фэб, но каждый знает, что брыкающаяся задница — часть нашего национального облика. Футбол обеспечивает нам… как бы это сказать? Безопасный выход.

Ход его мыслей шел по некоей спирали, и она поняла, что ее первый «Маргаритэ» иссяк. Она взяла в руки второй коктейль и лизнула пятнышко на стекле бокала.

Бобби Том схватил ее за руку и устремил на нее умоляющий взгляд:

— Собираетесь вы быть там завтра или нет, я скажу вам как на духу, вы — чудесная женщина, и я знаю, что вы не захотите, чтобы проигрыш «Саблям» лег камнем на вашу совесть.

— Я буду там, — вздохнула она.

— Я знал, что могу на вас положиться, — одобрительно улыбаясь, он кивнул головой. — Вы мне нравитесь, Фэб. Очень. Если бы мы не крутились в одном бизнесе, я бы приударил за вами.

Он был так по-мальчишески очарователен, что она улыбнулась ему и произнесла нараспев строчку из пришедшей на ум песенки:

— Ах, милый Бобби, ну разве жизнь не сука?

— Я этого не говорил.

Ей стало совсем хорошо. Находиться в обществе Бобби Тома Дэнтона было чертовски приятно. Они говорили о мексиканской кухне, обсудили, следует ли называть команды именами великих американцев, вспомнили о внешнем сходстве Бобби Тома с Кристианом Слейтером. На второй «Маргаритэ» ей понадобилось больше времени, но, даже прикончив его, она ощутила шум в ушах, когда он потянулся вперед и коснулся ее губ своими выпуклыми губами.

Это был легкий, дружеский поцелуй. Уважительный. Знак дружбы и расположения. Поцелуй, который двадцатипятилетний мужчина дарит тридцатитрехлетней женщине, с которой он предпочел бы лечь в постель, но знает, что не может этого сделать, и не хочет испортить их дружеские отношения, но все же желает, чтобы они стали когда-нибудь чем-нибудь большим, чем дружба.

Фэб это поняла.

Но этого не понял Дэн.

— Дэнтон! — Его голос взорвался в тишине бара наподобие гранаты конфедератов над тлеющим полем битвы. — Неужели эти золотые часы на твоем запястье не говорят тебе, что у тебя осталось всего три с половиной минуты, чтобы дотащить свою задницу до своего номера? — Он навис над их столиком, свирепо щурясь. Фэб отметила, что рубашка из грубой ткани с расстегнутым воротом очень идет ему.

— Как поживаете, тренер? Хотите услышать самую смешную убойную шутку? Я только что объяснял Фэб, каким вы сами были довольно-таки гибким пареньком в отношении отбоя. А тут появляетесь вы. Если это не…

— Две минуты сорок пять секунд! И я штрафую тебя на пятьсот долларов за каждую минуту твоего отсутствия в собственном номере.

С обиженным видом Бобби Том поднялся на ноги, — В чем дело, тренер, что это вас так разозлило?

— Ты сделал три плохих рывка в пятницу. А что тогда говорить о молодежи?

Бобби Том выудил несколько банкнот из своего кармана и, скомкав, швырнул их на стол. Он внимательным взглядом окинул Дэна:

— Не думаю, что это связано с моими плохими рывками. — Он отсалютовал Фэб своей шляпой:

— Увидимся завтра, миз Сомервиль.

— Увидимся, Бобби Том.

Как только он удалился, Дэн рявкнул, обращаясь к ней:

— В номер! Ко мне! Быстро!

— Не думаю, что мне этого хочется.

— Заигрывая с лучшим нападающим АФК, вы четко заступили за линию. Если вы не хотите, чтобы ваше грязное белье полоскали на публике, немедленно следуйте за мной.

Фэб нехотя побрела за ним к вестибюлю. Она могла бы напомнить кое-кому, кто тут босс, а кто — нет, но ей не хотелось портить очаровательный вечер. Войдя в кабину лифта, она прислонилась к стенке и принялась разглядывать его. Он действительно очень мил. Но, кажется крайне раздражен. Надо бы его успокоить.

Два коктейля «Маргаритэ» привели ее в состояние уютного благополучия. Она оттопырила нижнюю губу и повелела ему не быть таким старым ворчуном.

Она и не знала, что их номера находятся рядом. Он отпер дверь и не очень-то нежно втолкнул Фэб внутрь. Затем взмахом кулака указал на диван, обитый парчой:

— Садитесь.

Ее мозг давно посылал ей предупредительные сигналы, но легкая затуманенность сознания не давала ей воспринимать их всерьез, поэтому она шутливо отсалютовала ему и исполнила приказание.

— Есть, сэр.

— Спрячьте в карман свое идиотское остроумие! — рявкнул он во второй раз. — Держитесь подальше от моих игроков, слышите меня! Эти люди находятся здесь, чтобы делать свою работу, а не гоняться за юбками.

И это было только начало. Он говорил долго и довольно бессвязно, во всяком случае, она не всегда могла его понять. Иногда жилы на его шее натягивались, а лицо краснело, как бывало, когда он орал на судью. Наконец он остановился, чтобы перевести дух.

Она послала ему кривую улыбочку и засунула кончик указательного пальца в рот.

— В чем дело, Пудди? Разве вы никогда не целовали девушку в баре?

Казалось, он был ошеломлен, словно ни одна женщина ни разу не говорила ему такого. Господи, какой он милый. Милый и сексуальный, и огромный, и гадкий. Умммм мрррр… Женщине придется приложить немало стараний, чтобы приручить его.

Она зябко передернулась.

Это потребует постели. И запах жасмина будет вливаться в открытое окно. И легкий скрип колеса ветряной мельницы будет долетать до мансарды.

Она поднялась.

Юная Элизабет могла бы укротить его своими тлеющими фиолетовыми глазами, и ее маленькие белые грудки выбросились бы ему навстречу, словно ванильные булочки из кружевных чашечек ее лифчика.

Ой-й-й! Он вернулся домой, к ней, этот воющий по ночам на луну мужчина Опять пьяный Беспутный Пахнущий виски и дешевым одеколоном этой шлюхи по имени Лулабелл. Но он все еще не пресыщен, этот человек с горячей кровью и горячей плотью. Только одна женщина может удовлетворить его.

Иди ко мне, малыш Тебе будет хорошо со мной. Я — настоящая женщина, и я знаю, как укротить моего мужчину Легкой походкой она подошла к нему; ее влажные губы были полуоткрыты, локон светлых волос падал на ресницы, каждая клеточка ее кожи вбирала в себя жар его тела и готовилась опалить его своим собственным зноем. Почему она вообще боялась его, такая пылкая и опасная кошка? Пусть поймет, что она за женщина. Пусть почувствует, как полыхает ее пекло.

— Фэб?