Дьявольские наслаждения - Джиллиан Хантер Страница 43

— Шарлотта? — Не веря своим глазам, он пошёл ей навстречу. — Что ты здесь делаешь? В саду холодно.

Она испуганно вскрикнула.

— Я бы могла спросить тебя о том же.

— Я вышел, чтобы выкурить сигару, — ответил он и похлопал себя по карману жилета.

— Ну а я искала… Харриет. — Она потянула носом: — Странно. Я не чувствую табачного запаха.

Он огляделся:

— А я не вижу Харриет.

Но тут Гейбриел заметил лестницу, прислоненную к беседке. И почти одновременно лестницу увидела Шарлотта, потому что тихонько ойкнула.

Оба ничего не сказали. Гейбриел не знал, что подумала Шарлотта и что означает лестница, прислоненная к стене. Хотя… Возможно, это имеет отношение к словам Хита. Гейбриел не стал строить догадки — его дело поскорее сообщить братьям, что он увидел.

Ему не могло прийти в голову, что Волк похитил Эмму. Навряд ли у кого-либо хватит на это смелости. А вообще-то обидно, что Эмма такая не в меру щепетильная. Она красавица. Эти волосы цвета абрикоса и гладкая кремовая кожа… Гейбриел был уверен, что в один прекрасный день в нее влюбится и потеряет голову какой-нибудь бедняга.

А если это Волк?

— Пойдем-ка в дом, — равнодушным тоном произнес он, — пока нас не хватились.

— Я тоже так думаю. — Шарлотта поспешила сделать это первой и почти что оттолкнула Гейбриела от двери.

Из мансардного окна донесся тонкий голос, и над подоконником появилась голова Харриет в ночном чепце с оборочками.

— Вы не могли бы болтать в доме?

Гейбриел сердито посмотрел наверх.

— Уж не ко мне ли ты обращаешься, мисс юная нахалка?

— Да. И что из этого? — Харриет вгляделась в него и заявила: — Ба! Я вас знаю.

Гейбриел хмыкнул.

— Если это про меня, то я сомневаюсь.

— Да я видела, как вы шлялись в трущобах.

— Это был не я, — с досадой сказал Гейбриел. По крайней мере, последнее время он там не появлялся.

— Тогда, возможно, у тебя есть распутный близнец, — насмешливо заметила Шарлотта.

— У меня хватит распутства и на тройню, — огрызнулся Гейбриел. — Кстати, как поживают твои братья?

— Я их не спрашиваю. — Она смерила его подозрительным взглядом. — А твои?

Он пожал плечами:

— Понятия не имею.

— А… — Харриет стукнула кулаком по подоконнику. — Кое-кому необходимо выспаться. Если не кончите чесать языком, я устрою такой шум, что разбужу весь дом.

Гейбриел поднял бровь. У него было предчувствие, что еще до утра шума хватит не только в доме, но и в целом Мейфэре.

Эмма со стоном опустилась на постель.

— Задерни, пожалуйста, полог, — попросила она. Как будто темнота может скрыть их неприличную страсть!

Он навис над ней. Рубашка наполовину соскользнула с плеч. В его чувственности было что-то первобытное, и вел он себя как неукротимый зверь.

— А если мне приятно на тебя смотреть?

— Не надо…

— Тише, любовь моя, — сказал он, расстегивая брюки. — У меня голова кружится, — еле слышно произнесла она. — Мне кажется, я сейчас потеряю сознание.

Веки у нее задрожали, и она закрыла глаза, когда он опустился на кровать. Большая ладонь нежно гладила ей лицо, горло, грудь. Она бедром ощущала его твердый член. Ноздри щекотал смешанный с мятой запах мужского тела.

— Ты не потеряешь сознания. — Он поцеловал налившиеся кончики сосков. — Хотя бы пока я тебя не…

— Эйдриан! — Она открыла глаза. — Только не это слово.

Он засмеялся и сжал ее ногами.

— Хорошо, не скажу, но сделаю это для вашей же пользы, леди Эмма. А сначала можно мне припасть к вашей груди? И могу ли погладить то, что укрыто у вас между ног?

Эмма закусила верхнюю губу.

— Разве необходимо описывать все детали? Белые зубы сомкнулись вокруг нежного соска. У нее от удовольствия выгнулась спина.

— Самое главное как раз в деталях, — промурлыкал он, повторяя ее же слова, сказанные ему на свадьбе. — Маленькие штрихи, мелочи.

У Эммы вырвался смех.

— Я сделаю вам выговор, милорд… позже.

А он тем временем переместил ладонь вниз, задев влажные завитки на бугорке. Большой палец начал поглаживать плотный бутончик, спрятавшийся между мягких складочек.

— Ты вся шелковая, — тихо пророкотал его голос. — Моя искусительница.

Она искусительница? Менее всего это относится к ней. Но Господи, как прекрасно это звучит.

— Подожди, — прошептала она со слезами на глазах. От прикосновения его пальца тело затрепетало от желания, из горла вырвался стон. Член Эйдриана упирался ей в бок, и, казалось, разрастался в размере. Эмма облизнула нижнюю губу. Она представила, как его тяжелая мужская плоть погружается в нее.

— Эмма, ты как сливки. Я хочу тебя облизать…

— Не говори…

Она сейчас умрет, это страшно, невыносимо.

— Я хочу окунуть в тебя лицо. Столько сливок…

У нее приподнялись бедра, и она — о, какой стыд! — раскинула ноги. Ей хотелось, чтобы этот огромный член оказался у нее внутри и утолил ее голод.

— Я не могу…

— Можно тебя лизнуть? Ну пожалуйста!

— Я не могу ни думать, ни дышать…

Спина у нее напряглась. Его пальцы… Внутри все сжалось, она задрожала.

— Вот так, любовь моя, — хриплым густым шепотом произнес он, — вот так настоящая леди показывает своему лорду, чего она хочет.

У Эммы вырвались рыдания. А он опустил голову, и его лицо оказалось у нее между бедер.

Она, извиваясь, сжимала ногами его крепкие плечи. Все тело у нее пульсировало.

Эйдриан отодвинулся от нее, поднялся с кровати и начал торопливо раздеваться, словно догадался о ее нетерпении полюбоваться на его обнаженное тело.

Эмма не могла отвести от него глаз. Она похотливая женщина, пронеслось в голове. Чем она лучше Гермии, которая досаждает джентльменам, уговаривая их позировать ей, но Эйдриан — это шедевр природы. Словно высеченная из мрамора обнаженная грудь и выпирающие мышцы, едва заметные шрамы — свидетельства битв. Взгляд переместился к плоскому, мускулистому животу и ниже, к чреслам — к внушительному члену, похожему на меч. Она не удержалась от восторженного вздоха. Такой мужчина может заставить женщину рыдать.

Эмма закрыла глаза, чтобы он не догадался о ее мыслях. А он со смехом опустился на кровать.

— Можешь смотреть на меня сколько угодно. — И провел ладонью по ее груди, слегка пощипывая пальцами соски.