Когда мы встретимся снова - Лесли Пирс Страница 42

В тот день на нем были вылинявшие голубые джинсы и бледно-голубая тенниска, и лоб его был в капельках пота после крутого подъема вверх по склону от Хотвеллза.

— Я боялся, что вы не ответите на звонок в дверь, — произнес он своим глубоким, звучным голосом. Его синие глаза внимательно изучали ее лицо, словно бы пытаясь обнаружить признаки того, что она вновь впала в депрессию. — Я должен был увидеться с вами, Сью, мне показалось, что я не сумел внятно объяснить вам, почему я хочу, чтобы вы приехали к нам в Уэльс.

Она пригласила его войти и повела в кухню, чтобы угостить чем-нибудь прохладительным. Оттуда он вышел в сад.

Сюзанна вспомнила, как она вдруг сильно занервничала тогда. До этого он лишь раз был у нее дома, они всегда встречались либо в церкви, либо в кафе «Рябина» в Клифтоне. Даже когда они ездили в Уэльс, она ждала его в конце улицы. Ей стало интересно, что он имел в виду, говоря о своих мотивах: Сюзанне казалось, что у него не может быть никаких других причин, кроме той, чтобы она вновь стала полноценным человеком.

Держа в руке стакан апельсинового сока, она присоединилась к нему в саду Превратить крутые ступени, заросшие сорняками и кустами одичавшей будлеи, в уютный садик оказалось совсем не просто. Маленькому ребенку здесь грозила нешуточная опасность — единственный ровный участок находился сразу же за дверями в кухню, — и поэтому Сюзанна соорудила калитку у начала ступенек, боясь, чтобы Аннабель не стала карабкаться по ним вверх и не упала оттуда. Но сейчас здесь было очень мило: альпийские и другие декоративные растения для украшения садов с каменными горками зацвели, скрыв грубые бетонные стены. А с высоты открывался чудесный вид на долину Кумберленда и Южный Бристоль.

Ройбен одним долгим глотком осушил стакан с соком, а потом повернулся к ней, взял ее за руку и усадил рядом с собой на скамейку.

— Вы ведь знаете, почему я хочу, чтобы вы поехали в Уэльс? Потому что я уверен: там мне удастся полностью излечить вас, — сказал он, поворачиваясь к ней, — чтобы взглянуть на нее.

Она кивнула.

— Видите ли, здесь, в этом городе, действует слишком много негативных и разрушительных сил, которые не дают мне проявить свои способности. Но, как только вы окажетесь в спокойном, тихом и красивом уголке, вдалеке от городского шума и грязи, вы будете намного более восприимчивой. Вы снова станете похожей на ребенка, научитесь верить и доверять людям, улыбаться и смеяться, позволите Святому Духу проникнуть в вас. Я хочу сделать это для вас, потому что знаю, на что вы способны.

Секунду-другую он молчал, гладя ее рукой по щеке.

— Вы полны подозрений и тревог. Это одно из проявлений тех самых негативных и разрушительных сил. Вот поэтому я и пришел сюда сегодня, чтобы объяснить, почему среди десятков других, кто хочет присоединиться к нам, я выбрал именно вас.

— И почему же? — поинтересовалась она.

— Потому что вы нежная и милая женщина, с вами легко и покойно. И потому что я люблю вас.

Сюзанна решила, что в слова «люблю вас» он не вкладывает романтического смысла. В церкви они постоянно говорили о любви.

— Как это мило с вашей стороны, — неуверенно протянула она. Все ее новые друзья из церкви без конца говорили о своих чувствах и с готовностью принимались анализировать чувства других. Она же при этом все еще испытывала неловкость.

— Я хочу сказать, что люблю вас саму, я хочу, чтобы вы были моей женщиной, — произнес он.

Сюзанна была поражена услышанным — вот этого она ожидала меньше всего. Она замерла, оцепенев.

— Не отталкивайте меня, Сью, — умоляюще продолжал он, заключая ее в объятия и крепко прижимая к себе. — Когда я впервые увидел вас, такую одинокую, страдающую и беззащитную, сердце мое преисполнилось нежности к вам. Позвольте мне показать вам, сколько радости заключено в любовной интимности.

И он принялся целовать ее.

Это оказалось совсем не таким волнующим, как с Лайамом, но тогда ей пришлось ждать очень долго, пока оно наконец случилось. Но, в общем, это было приятно, и так хорошо было снова ощутить себя желанной.

Если бы Ройбен спросил, не хочет ли она отправиться с ним в постель, она ответила бы «нет». Но он не спросил, он не убеждал ее, он просто встал, взял ее за руку и повел наверх. В спальне, пока он раздевался, она едва не поддалась мгновенному порыву и не убежала. От него пахло потом, под джинсами у него не оказалось ни кальсон, ни трусов, кроссовки он носил на босу ногу, и это произвело на нее отталкивающее впечатление, да и тело у него было белым и костлявым. Но она поняла, что медлила слишком долго, потому что внезапно Ройбен снова принялся целовать ее и так быстро снимать с нее одежду, что отступать было поздно.

Но какими бы ни были ее предубеждения против него, стоило ей оказаться с Ройбеном в постели, как она мгновенно рассталась с ними. Она не поняла, произошло ли это потому, что у нее долго не было мужчины, или потому, что он оказался умелым любовником, но она в блаженной невесомости воспарила к небесам, где главным для нее стало то, что она испытывала здесь и сейчас.

Между делом он обронил, что подвергает ее «сексуальному исцелению», и она едва не рассмеялась вслух, так это напомнило ей название старой популярной песенки. Но Ройбен вовсе не шутил, он действительно имел в виду то, что сказал, и это, похоже, на самом деле исцелило ее.

Он оставался с ней в течение нескольких дней, прожужжав ей все уши о том, чем они займутся вместе в Уэльсе. Они будут подолгу гулять по восхитительным окрестностям, вместе ухаживать за садом, слушать музыку и вести цельную и полнокровную жизнь. Он сказал, что хочет, чтобы она зачала от него ребенка.

* * *

— Я действительно решила, что это навсегда, — призналась Сюзанна Стивену, и по щеке ее скользнула одинокая слезинка. — Мне действительно захотелось иметь все то, что я увидела в Уэльсе: хороших друзей, каждый вечер ужинающих за общим столом, работу, которая делается на общее благо, когда вся горечь прошлого исчезает под натиском новой жизни. Ройбену вовсе не нужно было обещать мне вечную любовь и говорить, что у нас должен быть ребенок, чтобы заманить меня туда. Наверное, я сама бы в любом случае поехала в Уэльс.

Стивен почувствовал прилив симпатии к ней и одновременно отвращение к мужчине, который посмел покушаться на столь уязвимое создание.

— Скажите мне, Сюзанна, вы видели, как продавали ваши вещи до того, как вы отправились в Уэльс?

Она покачала головой.

— Ройбен сказал мне, что я могу взять собой только один чемодан с вещами, и все. Он сказал, что еще я могу прихватить парочку дорогих моему сердцу вещичек и что он позаботится обо всем остальном. Он уверял, что хочет уберечь меня от всей этой боли.

— Револьвер вашего отца был одной из этих вещичек?

— Да. — Она выглядела смущенной и озадаченной. — Не представляю, почему мне захотелось сохранить его. Полагаю, все дело было в добрых воспоминаниях о том времени, когда мы с отцом ходили на охоту. Еще у меня остались альбом с фотографиями Аннабель и пара колец, принадлежавших моей матери.