Секреты - Лесли Пирс Страница 42

— Я думаю, это замечательно, если у тебя есть настоящие амбиции, — сказала решительно Адель. — Но ты действительно можешь изменить мнение в Оксфорде.

Она уже знала, что Майклу почти шестнадцать лет и до Оксфорда ему осталось еще два года школы. Она думала, что он, вероятно, очень умный, раз пойдет туда, но Майкл утверждал, что он самый заурядный. Он говорил, что не думает, что у него были бы шансы попасть в Оксфорд, если бы это зависело только от оценок, а не от того, какую школу он сначала окончил.

— Я не передумаю, — сказал он решительно. — Я просто согласился попытаться поступить в Оксфорд, потому что у них есть эскадрилья. И я это сделаю, будь что будет.

Похороны миссис Уайтхауз состоялись через два дня, и остальные члены семьи Майкла приехали лишь утром перед похоронами, Адель намеревалась дойти пешком до Винчелси и просто оказаться рядом с церковью во время похорон, но бабушка пришла в ужас, когда поняла, что у Адель на уме.

— Ты не сделаешь ничего подобного, — сказала она. — Уважай себя, девочка! Неужели ты думаешь, что они оценят, как ты будешь глазеть на них в такой момент?

— Мне просто интересно на них посмотреть, — произнесла, запинаясь, Адель. — Майкл мне много о них рассказывал.

— Любопытство до добра не доведет, — сказала резко бабушка. — Думаю, мальчик вернется с тобой повидаться, как только все закончится. И лучше будет, если ты пригласишь его, чтобы я его хорошенько разглядела.

Адель подумала, что это прозвучало зловеще, но она не знала, что Майкл умеет производить впечатление на людей. Он объявился только через два дня после похорон, и в руках у него была охапка хвороста для огня, который он собрал у реки по дороге из Винчелси.

— Я надеюсь, вы не сочтете меня нахальным, миссис Харрис, — сказал он, когда Хонор открыла ему дверь. — Но я увидел разбросанные ветки и подумал, что они могли бы вам пригодиться.

— Это очень мило с твоей стороны, — сказала она. — Хотя не знаю, одобрили бы твои родители, что ты бродишь здесь. Ну заходи в дом, сегодня такой сырой день.

Адель робела и чувствовала себя неловко от присутствия Майкла в их доме. На болотах они были равны, но она ожидала, что он посчитает бабушкин дом без электричества и с туалетом во дворе трущобой по сравнению с большим домом родителей его матери.

Но Хонор спросила его про похороны, спросила, как пережил это дедушка, даже упомянула, что она знает, как отлично он играет в шахматы, и Майклу было уютно сидеть с ней, пить чай и разговаривать.

Хонор намеревалась в тот день сделать и разлить по бутылкам свое имбирное пиво. Смесь дрожжей, имбиря и сахара бродила в большом горшке у печки всю прошлую неделю.

— Я могу помочь? — спросил Майкл, когда она упомянула об этом.

Бутылки, которые Хонор планировала использовать, стояли еще во дворе немытыми. Никогда не отказываясь от предложенной помощи, она усадила Майкла за работу в судомойне: дала ему ершик для бутылок, горячую мыльную воду и сказала, что он должен вымыть бутылки и снять все этикетки.

Адель испугалась, что ему надоест и он захочет уйти, но он не ушел. Он за короткое время вымыл все бутылки до блеска и принес их в гостиную, как раз когда Адель с бабушкой закончили процеживать дрожжевую смесь, добавили лимона и воды и были готовы наполнять бутылки.

— И когда оно будет готово, чтобы его можно было пить? — спросил он, забирая у них тяжелое ведро мутного имбирного пива, чтобы налить его через воронку, которую Хонор держала в бутылке.

— Ему нужно осесть, и это займет по меньшей мере пару недель, — ответила Хонор. — Оно удивительно вкусное. Адель сейчас даст тебе попить немного готового. Оно безалкогольное в отличие от моего вина, и говорят, что имбирь хорош для кровообращения. Я сама живой пример. У меня редко бывают холодные руки или ноги.

— Тогда лучше будет, если я начну его пить, — сказал Майкл, подмигнув Адель. — Один из недостатков пилотов — это холодные руки и ноги.

Адель была удивлена, увидев, как быстро он завоевал бабушку. Она не только сказала, что он может заходить в любое время, если у него не будет других дел, но и сердечно поблагодарила его за помощь и за хворост.

После этого он приходил каждый день, и не было дня, чтобы он не спросил, что он может сделать для Хонор, прежде чем предложить Адель погулять или покататься на велосипеде. Он залез на крышу, чтобы закрепить расшатавшуюся черепицу, собирал хворост, помогал пропалывать огород и укрепил вьющуюся розу вокруг решетки для растений у крыльца входной двери. Однажды он побледнел, когда Хонор убила несколько кроликов, и все же остался помочь освежевать их.

И все-таки Хонор он нравился не столько из-за того, что он говорил или делал, а сколько из-за того, каким он был сам по себе. В нем не было ни капли снобизма: он искренне интересовался тем, как она зарабатывала на жизнь, и открыто восхищался ее изобретательностью и находчивостью. Хонор сказала, что ей нравятся его умные вопросы, его сила и то, что он не привередливый.

— Он хороший мальчик, — сказала она однажды поздно вечером, когда они с Адель пили на ночь какао. — Я бы никогда не поверила, что у Эмили Уайтхауз хоть кто-то из детей не будет никчемным снобом.

— Я думаю, судя по тому, что Майкл рассказал мне, его мать немного нервная, — доверила ей Адель, надеясь, что она не обманула его доверие.

— И ее мать такой была, — сказала бабушка со злой улыбкой. — Я однажды ей сказала: «Ты должна уметь постоять за себя, женщина, не позволяй Сесилу себя использовать как дверной коврик». Она захныкала и пробормотала что-то насчет того, что муж должен быть главой семьи.

Адель была изумлена.

— Я не подозревала, что ты так хорошо ее знала! — воскликнула она.

— Мы были друзьями. — Хонор поджала губы, как она всегда делала, когда не хотела распространяться на какую-то тему. — Разумеется, она была намного старше меня, но несмотря на это, мы все равно были друзьями. Хотя ситуация вроде как изменилась, когда я начала убирать у нее в доме. Тогда началась война, и мне приходилось это делать, мне были нужны деньги. Еще я пару раз ее выручала, когда Эмили, будучи еще молодой, сбежала с детьми, потому что этот ее муж плохо с ней обращался.

— Почему ты не рассказала Майклу все это? — спросила Адель.

Какое-то время бабушка не отвечала. Но в конце концов она взглянула на Адель и на ее лице промелькнула улыбка.

— Я не люблю признаваться, что убирала у кого-то в доме, в особенности у подруги, — сказала она. — Но в первую очередь я не считаю нужным рассказывать ему, что я как-то была связана с его бабушкой или матерью.

— Почему? Он был бы в восторге!

— Да, был бы, он как раз такой мальчик. А еще он открытый человек, он побежал бы домой весь возбужденный и рассказал бы своим родителям. Я этого не хочу. Насколько я помню, они оба были ужасными снобами. И я подозреваю, они будут сердиться на Майкла за его дружбу с тобой.