Осторожно! Мечты сбываются - Екатерина Карабонцева Страница 42

Но у любого терпения существует лимит. И этот лимит не зависит от того, хороший данный человек или плохой. Просто так устроена людская психология. Когда ты морально готовишь себя к чему-то и самоотверженно сносишь страдания, искупая свою вину, ты подсознательно ждешь, что вот-вот небеса вознаградят тебя за терпение и уменьшат гнет. Ты неосознанно на это настраиваешься и, когда, по истечении достаточно длительного времени, никаких сдвигов не происходит, в твоей голове возникает несоответствие. Чувство несправедливости начинает довлеть над тобой, отравляя все твое существование. И вот тогда и наступает эмоциональный срыв.

Три месяца прошло с тех пор, как произошла авария, когда Катя начала осознавать, что улучшений не будет. Человека, которого она знала и в которого была влюблена до беспамятства, просто не существовало. Все, что ей осталось, это всего лишь тень, призрачное напоминание о тех днях, когда они были счастливы. Она не могла отказаться от него, так как была в ответе за взятые на себя обязательства, но прежних чувств к неподвижному и лишенному признаков жизни телу, девушка никак не могла у себя вызвать. И тогда она, наконец, поняла, что пережить все это будет намного сложнее, чем ей казалось. Паника охватила ее. Отчаяние сменялось злостью на весь мир и на свою судьбу, увенчиваясь приступами истерических рыданий, оставляющих в душе опустошающее чувство беспомощности.

В один из таких моментов Катерина сидела в успевшей уже стать ненавистной палате и мечтала, чтобы хоть что-то произошло. Она мечтала, чтобы обстоятельства каким-либо образом вынесли ее отсюда куда-нибудь, где она будет ощущать покой, уверенность в завтрашнем дне и защищенность от любых невзгод. Она хотела заснуть и проснуться далеко от этой больницы, от этих суден, катетеров, от въевшегося запаха лекарств и не покидающего предчувствия неизбежного горя…

Вдруг, ее внимание отвлек режущий слух писк аппарата, измеряющего сердечный ритм. Катерина вмиг облилась потом. Конечно, ее предупреждали, что в первые месяцы состояние Криса будет нестабильным, и угрозы стоит ожидать в любую минуту, но она, поддавшись своему внутреннему чувству оптимизма, не обратила на эти слова должного внимания. И вот теперь ее сердце невидимой рукой скрутила невероятная тоска. Катя принялась трясти тело Криса в надежде на то, что он придет в себя. Но он не отвечал на ее мольбы. В отчаянии она нажала кнопку вызова врача, и из ее глаз хлынули слезы ужаса. Она начала задыхаться от страха. Неужели она его потеряла?

Этого просто не могло произойти! Еще пару минут назад она кляла провидение за то, что ей до конца дней придется ухаживать за неподвижным калекой, а теперь перед ее глазами пронеслась вся ее жизнь, до и после него, и Катя вдруг поняла, что ничего в ней не было важнее этого человека, и, если сейчас его не станет, все ее дальнейшее существование потеряет смысл! Она нечаянно осознала, что все события в ее судьбе так или иначе вели ее к нему, и на протяжении последних десяти лет он безмолвно присутствовал в ее жизни, ведя ее к той цели, которой она достигла, помогая ей стать той, кем она стала.

Это было не просто искалеченное тело, это был человек, которого она безмерно любила, которым восхищалась, и без которого не представляла свой завтрашний день! Ей оставалось только горько рыдать в тот момент, когда в палату вбежала медсестра, а некоторое время спустя – реанимационная группа. С невероятным усилием они оттащили Катерину от койки, пока она продолжала стенать, захлебываясь в собственных слезах: «Пожалуйста, Крис! Не уходи! Не бросай меня!» до тех пор, пока ее голос совершенно не охрип. Тем временем доктора суетились. Кто-то из них кричал: «Остановка дыхания!», другой добавил: «Готовьтесь интубировать!» Катя рухнула на пол. Ноги ее не держали. В ее сознании вдруг возникли звуки его песни, она отчетливо услышала его нежный, бархатный голос. Голос, который не слышала уже несколько месяцев. А в этот момент изголовье койки выровняли, голову Криса опустили вровень с телом и четким, бесцеремонным движением в его горло вставили толстую пластиковую трубку. В следующий момент включился аппарат, отмеряющий биение его сердца, и Катя на мгновение замерла.

Через несколько минут врачи начали расходиться, один из них подо-шел к Катерине и, помогая ей подняться, сказал: «Все в порядке. Кризис миновал…» Приходя в себя, Катя подошла к кровати и взяла Криса за руку. Это было самое драгоценное прикосновение в ее жизни. Она опустилась на стул рядом с ним и не вставала с него ближайшие двое суток. Она целовала и гладила его кисть, словно самое дорогое сокровище, дремала на его груди, а ее сердце билось в такт пиканью аппарата…

* * *

Шел унылый проливной дождь. Его капли навязчиво попадали на стекла автомобиля и судорожно стекали в направлении, противоположном движению… Вдруг, впереди показалось спонтанное скопление машин. Среди них яркими мигалками выделялись авто «скорой помощи» и дорожной инспекции. Серые, напрочь промокшие люди сновали между ними…

Катин автомобиль остановился. Она вышла под потоки противного ливня и направилась к месту аварии… В центре холодящей душу композиции валялся помятый, искалеченный байк, еще несколько мотоциклов стояли неподалеку от него. Она вспомнила кадры этой трагедии. Около года назад они с Егором стали ее свидетелями. Трясущиеся от холода и шока парни в защитных кожаных костюмах, сняв свои шлемы, обсуждали произошедшее. У кого-то из них брали показания…

Наконец, Катя увидела неподалеку от разбитого мотоцикла тело, накрытое серым брезентом. Она пошла по направлению к нему, и люди сами собой начали расходиться, пропуская ее вперед… Ничего не понимая от удивления, девушка приблизилась к месту происшествия и опустилась на колени рядом с закрытым трупом. Она в страхе оглянулась на прохожих, но те лишь сочувственно смотрели на нее. Повернувшись, она дрожащей рукой подняла брезент и увидела… Искаженное от увечий лицо Криса!

Все ее тело затряслось от ужаса. Не в силах ничего понять, Катерина вопрошающе обратилась к стоящим вокруг, но все они исчезли, все до единого… Они вдвоем остались на этом пустынном мокром асфальте, одни посреди ночи и холода со своим горем и отчаянием… Катя вопила во весь голос о спасении, но ни одна живая душа не слышала ее, словно во всей Вселенной не осталось никого, способного ей помочь…

Наконец, ее разбудил кашель. Она судорожно подняла голову и увидела, что Крис открыл глаза. Трубка не давала ему дышать и он начал хрипеть. До смерти перепугавшись, Катя нажала кнопку вызова врача, и, спустя пару секунд, люди в халатах вбежали в комнату и принялись извлекать из его дыхательных путей этот оказавшийся невероятно длинным интубирующий шланг. Крис глубоко и ровно задышал, а у Кати на лбу появилась испарина.

Что все это могло означать? Предвестником чего могло стать подобное видение, если Крис все же очнулся и, похоже, начал приходить в себя? Врачи суетились вокруг него, кто-то из них одобрительно похлопал ее по плечу, давая тем самым понять, что все в порядке, но в ее душе прочно засело ощущение, что этот кошмар – лишь отдаленный намек на те трудности, которые ожидают ее впереди…

* * *

Спустя несколько недель после этого случая, когда врач официально подтвердил, что состояние Криса стабилизировалось, Катерина взяла свой аттестат и, исполнившись энтузиазмом, отправилась к доктору за выпиской.