Леди Фантазия - Ширл Хенке Страница 42

— Вы уверены, что не хотите вернуться? Вы не обязаны проходить через все это, — сказал сэр Берли, обращаясь к Амбер.

Они стояли перед входом в бальный зал особняка Чичестеров, ожидая, когда объявят об их приходе. Охрана Амбер осталась снаружи.

— До сих пор не могу поверить, что Грейс решила помочь мне осуществить мой дурацкий каприз. Все-таки не стоило этого делать.

Амбер улыбнулась заботливому пожилому джентльмену. Чуть выше среднего роста, баронет был крепок, как дуб. У него было загорелое лицо простолюдина, на котором лежала печать времени и суровых ветров, но ничто не могло затенить яркий свет его проницательных голубых глаз, обрамленных густыми ресницами. Его седые волосы были стрижены по моде начала века и забраны сзади в косичку. Увидев, как на его челе поверх маски появились морщины озабоченности, Амбер успокаивающе коснулась его руки.

— Это не дурацкая прихоть, а великолепная идея. Снаружи мы хорошо защищены, а здесь нам ничто не угрожает. Считайте, сэр, что это мой первый выезд в свет, которого у меня никогда не было, а потом мы с вами с удовольствием посмеемся над этой историей, — прошептала она.

Внушительного вида лакей стукнул своим жезлом о великолепный паркетный пол и нараспев произнес:

— Сэр Берли Чипперфилд из Хартфордшира и почтенная мисс Ливингстон.

— Мисс Ливингстон из ниоткуда, — шепотом произнесла Амбер, когда они поднимались по лестнице, чтобы присоединиться к гостям, приветствующим герцога и герцогиню.

Амбер взяла себе это имя потому, что именно так — Генриетта Ливингстон — звали ее няню, которую Амбер искренне ненавидела. Впрочем, няня давно уже отошла в мир иной, где, как очень надеялась Амбер, ее ожидала соответствующая награда.

Изящная полумаска, украшенная драгоценностями и перьями экзотической птицы, почти закрывала ее лицо, так что Амбер, не опасаясь быть узнанной, шла, высоко подняв голову. Воздух наполнился гулом перешептываний. Как на столь престижном балу оказался этот баронет, который давно похоронил себя в деревне, и кто эта загадочная женщина рядом с ним, которая годится старику в дочери?

— Джентльмен в серебристом атласе мой кузен Элберд, который скоро присоединится к клану Чичестеров, — сказал Амбер Берли.

— Если только никто не узнает о нашем маленьком розыгрыше. Герцоги герцогиня не простят такого оскорбления, даже несмотря на то что на кону стоит замужество их засидевшейся в девицах внучки, — стихии смешком ответила она.

— Только посмотри на эту женщину. Настоящая Медуза Горгона, — пробормотал он, приветственно кивая своему кузену, которого, казалось, вот-вот хватит апоплексический удар.

— Полагаю, ее настроение вполне соответствует ее внешнему виду, — ответила Амбер.

Берли видел, насколько удивлен и раздосадован Элберд его появлением. Самонадеянный глупец и представить не мог, что у его кузена достанет дерзости принять приглашение и предстать перед высшим светом. Баронет, голосом едва слышным из-за музыки и людского гомона, прошептал спутнице на ухо:

— О Господи! Мне действительно кажется, что если долго смотреть на эту женщину, то можно превратиться в камень.

Курчавые рыжие волосы старшей внучки Чичестеров были переплетены в длинные локоны.

— Когда она хмурится и поворачивается, чтобы побранить вашего бедного кузена, ее волосы расползаются по плечам, словно это и в самом деле змеи, — сказала Амбер.

Неожиданно Медуза раздраженно топнула ногой, и Чичестер вздрогнул так, что выронил лорнет.

— Он скучный человек и ужасный сноб, но мне все равно его жалко, — пробормотал баронет, склонившись к уху Амбер.

Наконец их представили хозяину и хозяйке, которые были настолько озабочены наплывом гостей, что удостоили Берли и его даму, присевшую в почтительном реверансе, лишь формальной улыбкой. Когда они отошли от хозяев, Амбер наконец получила возможность оглядеться — зал производил впечатление. Сотни свечей в огромных люстрах и в дюжине исполинских канделябров, украшенных хрустальными подвесками, освещали даже самые отдаленные уголки великолепного зала.

Две дюжины музыкантов, расположившиеся на балконе, украшенном цветами и розовыми бантами, усердно демонстрировали свое искусство. Повсюду стояли огромные вазоны, заполненные цветами самых разных оттенков. Как минимум два десятка лакеев сновали по залу с тяжелыми подносами, на которых стояли бокалы, наполненные шампанским, другими благородными винами и более крепкими напитками.

— Клянусь, не видел так много атласа и драгоценностей со времен свадьбы Принни и Каролины Брансвик, — сказал Берли. — Этот блеск меня просто слепит.

— Вы присутствовали на королевской свадьбе? — спросила Амбер.

Баронет поморщился:

— Не имея на то особого желания. Моя матушка тогда еще была жива, и я вынужден был сопровождать ее в Лондон. Как ей удалось раздобыть приглашение на свадьбу, ума не приложу.

Амбер рассмеялась, представив, с каким трудом, должно быть, он вынес это испытание.

— Однако как все здесь пышно наряжены, — сказала она, когда мимо них проплыла дама, на голове которой было больше перьев, чем у тропического попугая.

— Расфуфырены, как сказала бы Грейс.

Она согласилась, что большинство гостей одеты на удивление безвкусно. Мужчины в вышитых атласных жилетах, стягивающих объемистые брюшка, кланялись женщинам, головы которых были увенчаны тюрбанами, которые могли бы вогнать в краску даже турецкого пашу. Оборки, банты, складки и украшения из перьев, подчеркнутые бесконечными ярдами кружев, пришли на смену простой элегантности платьев предшествующего десятилетия. Если вся эта вакханалия кружев и украшений — современная мода, то Амбер скорее предпочла бы прослыть немодной, чем носить подобные наряды. Усмехнувшись про себя и расправив складки своего платья, она принялась рассматривать драгоценности гостей — ослепительно красные рубины, голубые, как океан, сапфиры, зеленые, как лес, изумруды; и по всему залу — яркое сияние бриллиантов. Даже маски некоторых дам были инкрустированы драгоценными камнями.

Амбер обежала взглядом это море людей и обратила свой взор на часть зала, отведенную для молодых леди, — ярмарку невест. Под бдительным взором строгих мамаш, с широко раскрытыми глазами и разрумянившимися щеками, девушки наслаждались своим первым выходом в свет. У нее не было ничего подобного, с грустью подумала Амбер. Интересно, она была бы в таком же возбуждении? Неужели когда-то и она была такой же наивной?

Когда они подошли к кругу танцующих, Амбер тихо спросила Берли:

— Вы готовы проверить, насколько хорошо вы усвоили уроки Грейс?

— Теперь, когда это время пришло, я боюсь оттоптать вам ноги, — сказал он неуверенно.