Чужая свадьба - Конни Брокуэй Страница 42

— Леди Агата? — Кто-то дотронулся до ее локтя. Она с трудом пришла в себя от всепоглощающего ощущения его присутствия, в такое состояние ее приводил лишь намек на его улыбку.

— Да? — Она повернулась. Перед ней стоял мистер Джеп-сон, лицо его приобрело багровый оттенок.

— А… э, вы зашли сюда случайно, леди Агата, не так ли? — смущенно спросил он.

— Конечно, нет, — высокомерно ответила Летти. — Почему вы так думаете?

— Потому что, это… э… курительная комната.

Конечно же. Любой идиот понял бы это. В воздухе висело облако дыма. Десятка два мужчин курили сигары, у других в руках были бокалы с бренди. Дамы… Их вокруг не было. Ох.

— Извините, я искала дамскую комнату. — Дай Бог, чтобы была такая в этом доме.

— Ну да! — обрадовался мистер Джепсон. — Через холл и первая дверь налево.

Перед тем как уйти, Летти взглянула на Эллиота, который по-прежнему был поглощен разговором с седым худым человеком. Летти вышла и, не раздумывая, направилась в гостиную.

Болтовня с местными сплетницами могла оказаться забавной. Она двинулась в направлении, указанном мистером Джепсоном, и увидела, что дверь в дамскую комнату слегка приоткрыта. Летти подошла, ожидая, что ее встретит облако ароматов духов и пудры.

Вместо этого до нее донесся голос Кэтрин Бантинг:

— Конечно, не скажешь, что вульгарна. Летти остановилась.

— Нет, но можно сказать «простовата», — последовал ответ. Это была жена сквайра Химплерампа, Дотти. Она слова не сказала Летти, если не считать небрежного «здрасте». — Знаете, что говорят люди? — с пафосом спросила Дотти.

— Вам ведь известно, что я не слушаю сплетен, дорогая, — ответила Кэтрин, но в голосе хозяйки дома не было осуждения.

— Конечно, но это скорее не сплетни, а предположения.

— О, тогда ничего. Так что же предполагают люди?

— Говорят, что сэр Эллиот, — я воспользуюсь вульгарным выражением, которое здесь уместно, — сражен ею. Летти улыбнулась. Неужели так говорят? Кэтрин рассмеялась. Улыбка исчезла с лица Летти.

— Эллиот? «Сражен»? Глупости!

— Но он действительно ведет себя необычно. | Внимание! Летти насторожилась.

— Надо ли напоминать вам, дорогая, что я была помолвлена с этим человеком? Не хочу быть несправедливой, но Эллиот не из тех, кто дает волю своим чувствам. Если предположить, что они у него есть.

Если таким образом Кэтрин старалась «не быть несправедливой», то Летти не хотелось бы столкнуться с ней, когда той вздумается кому-то напакостить. Летти хотела уйти, опасаясь, что если останется хотя бы ненадолго, то сделает что-нибудь необдуманное.

— Вы и в самом деле не понимаете, что происходит? — спросила Кэтрин.

— Ну, — осторожно сказала Дотти, — мне кажется, он думает, что у нее хорошая фигура? Мой сын в этом уверен. Он говорит, что она…

— Нет, — резко оборвала ее Кэтрин. — Эллиот думает не об этом. — Она вздохнула. — Для меня все совершенно ясно.

Я полагала, что такая проницательная женщина, как вы, Дот-ти, тоже это понимает. Если нет… я ничего не скажу. Но думаю, Эллиот делает страшную ошибку.

— О, скажите!

— Нет. Нехорошо уже, что я думаю об этом.

— Я уверена, что вы от всего сердца желаете сэру Эллиоту только хорошего.

— Конечно!

— Что же вы подозреваете?

— Так вот, — с удовлетворением произнесла Кэтрин, и Летти представила, как та подвинула свой тощий зад поближе к Дотти. — За последние годы Эллиот многого добился, не правда ли?

— Да.

— Он всегда был честолюбивым, а после возвращения с Востока увлекся политикой. Поверьте мне, он не удовольствуется званием «сэра».

— О…

— Вот именно. И чем еще лучше обеспечить себе титул, как не женитьбой на дочери герцога? — Кэтрин замолчала, как бы спохватившись. — Вот я сказала и теперь чувствую себя ужасно! Вы должны знать, что я ничего и никому бы не сказала, кроме вас, дорогая Дотти.

— Конечно, нет, — важно подтвердила та.

— Я только надеюсь, он понимает, куда может завлечь его такая женщина. И, — торопливо продолжала Кэтрин, — вы должны поверить — я лишь беспокоюсь о нашем дорогом Эллиоте.

— Конечно, верю.

«Конечно, — мрачно подумала Летти. — И если вы вери-,те этому, Дотти, то поверите, что ваш сын будет премьер-министром. Во что вы, вероятно, уже верите».

— Леди Агата не сможет оценить такой ум. Мужчины с блестящими способностями редко испытывают глубокие чувства к окружающим. Они целиком отдают себя высоким стремлениям. Это вполне устроило бы умную женщину, но будет очень трудно для такого темпераментного существа, как леди Агата…

«Темпераментного»? — с отвращением повторила про себя Летти незнакомое слово. Оно напоминало «развратный».

— Она ведь из таких, не правда ли? — наслаждаясь новой сплетней, прошептала Дотти. — Горячая женщина. Да когда они с сэром Эллиотом переглядываются, воздух между ними накаляется. Мне прямо жарко становится, — закончила она.

— Гм. Я бы сказала, что эти взгляды в основном исходят от леди Агаты, а не от сэра Эллиота. — В голосе Кэтрин появился заметный холодок. — Если говорить честно, мне жаль ее.

— Жаль?

— О да. Хочу сказать, она явно подвержена истерическим припадкам, как старая дева, и все такое. Бедняжка.

— Кэтрин, вы — святая.

Летти прижала кулачки ко рту, чтобы сдержать готовый вырваться из него поток ругательств, популярных в Вест-Энде. В комнате зашевелились. Подхватив атласные юбки, Летти скрылась за углом и затем направилась в гостиную.

Кэтрин лгала. Эллиот оказывал ей внимание не потому, что принимал ее за дочь герцога. Им, как и ею, владела страсть, а не «темперамент» — черт бы побрал Кэтрин, вбившую ей в голову это слово! Его толкала к ней та же непреодолимая сила, которая владела и ею. Он не мог притворяться. Для этого надо было быть слишком хорошим актером.

Но, если его так влекло к ней, почему он больше не целовал ее?