Santa Рома - Ольга Горышина Страница 42

— Соня, мы здесь! Иди к нам!

“Пожалуйста” к просьбе не прилагалось — выходит, это был приказ. Она остановилась на пороге: Тихон забрался к Роману в кровать и раскладывал на одеяле карты. На голове у него красовалась новая шапка.

— Не на деньги, не переживай, — усмехнулся тот, у кого руки были пока пустыми.

— Давно встал? — кивнула она головой на Тихона, но Роман все равно сделал вид, что не понял:

— Я или он?

Нужно подыграть? Да размечтался!

— Ну ты? — передернула она плечами.

— Раньше тебя. И раньше Тихона. Я его забрал, чтобы он тебя не разбудил.

— Я писать ходил, — признался Тихон без всякого стеснения, как и следовало вести себя ребенку, и всучил Роману карты, все так же открыто, совсем не понимая, в какое положение поставил сестру своей такой непосредственностью.

— Мы втроем будем, раздавай еще шесть, — говорил Роман ребенку, а смотрел на нее, совсем еще не взрослую по его меркам. — Ты же с нами будешь? На всех места хватит. Иди сюда, тут я нагрел…

Она сама сейчас воздух нагреет — лицо разгорелось ярче самого горячего радиатора. Вспыхнуло еще сильнее, когда Роман полностью вылез из кровати. В плавках она его видела — в чем проблема! Да в том, что сейчас на нем были отнюдь не плавки: в таком виде при постороннем человеке не ходят, а кто она тут, если не не пойми кто!

— Ну давай, чего стоишь!

Мимо пройти можно, только зажмурившись. Но ведь так не пойдешь? Смотреть только вверх — так даже лучше, осанка хорошая и гордо поднятый подбородок присутствует. Только души нет — она в пятках, вот и топает, как слон. Прыг-скок, уже в кровати и под одеялом, но — он ведь специально ноги вытянул, чтобы они между ней и братом оказались. Он теплый, а она — ледяная, хотя, казалось бы, в тапках сюда пришла. И всего-то из комнаты в комнату!

— Хорошо спала?

Это зачем он спросил? О нем, типа, думала? Нет ведь…

— Отлично! — выдала с ухмылкой.

— Головка не болит?

Ах, вот он о чем! Уменьшительную форму использовал явно не для того, чтобы приласкать, а чтобы приложить хорошенько за ее вчерашнее поведение. А что она такого плохого сделала? Ничего такого не помнит. Ну а если не помнит, не факт, что ничего не было… Или он ничего себе не напридумывал за эту ночь…

— Все хорошо. Я просто давно не высыпалась, — Соня поджала губы и вырвала у брата протянутые карты. — В дурака играем?

— В дурочку… — продолжал улыбаться хозяин кровати. — Мы с Тихоном проигрывать не собираемся.

— Я тоже, — продолжала она держать подбородок и нос вздернутыми. — И зачем ты учишь ребенка азартным играм?

— Сказал же, не на интерес играем.

— А оставить меня в дураках чем не интерес?

Вызов в ее глазах заставил его глаза сузиться, а рот — рассмеяться.

— Ну да… Права. Это интересно. Давай, посмотрим… Что проигравший делает? Точно не завтрак — будем давиться Оливье и Шубой.

— Она вкусные оладьи печет! — сдал сестру Тихон.

— Ну… Не первого же января… На оладьи я в другой день приду… — и смотрит прямо в глаза, ждет, когда она от стыда в пепел превратится. — Может, мы заставим ее катать шары для снеговика? Самостоятельно…

— Не шары, а комы, — поправил его Тихон.

— Комья? — переспросил Роман.

— Комы! — настаивал Тихон. — Так Марья Сергеевна в садике говорит.

— Это их воспитательница, — вставила Соня зачем-то.

— Ну пусть будут комы… Комы катает дурак или дурочка… Сейчас узнаем. У кого двойка козырная?

Теперь он нащупал голой ногой ее колено. Рассчитывает, что она подожмет ногу? Пусть не надеется!

— У меня тройка! — выдает Соня, глядя ему в глаза.

Не сморгнуть бы, а то по телу уже начали бегать мурашки.

— А у меня туз! — кричит Тихон.

— И зачем ты спалился? — улыбнулся Роман.

Но партию они сыграли.

— Ты поддался! — бросила Соня обвинение Роману прямо в лицо.

— Просто не хотел, чтобы ты комы катала, — продолжал Роман трогать ногой ее ногу. — Голодная? Хочешь завтракать?

— Хочу!

— Я тоже хочу! Потому что день длинный, хотя очень короткий, а мы столько всего распланировали. Иди бусы надень. Женьке приятно будет.

Но вылезти из кровати они не успели — в комнату с мокрыми лапами ворвался Пес и сразу на кровать. Снизу доносились вопли возмущенной хозяйки.

— Своего признал! — рассмеялся Роман, глядя на то, как собака завалила ребенка в подушки и принялась зализывать вместо “доброго утра”, хотя это и было на собачьем языке самое лучшее приветствие.

— Ну это что такое?!

Женя стояла в дверях руки в боки.

— Это ты про что? — поднял брови Роман.

— Да про всю вашу расчудесную компанию! Другого места не нашли в карты дуться?

— А тут тепло… Хочешь, залезай! Тут всем места хватит.

— Как под грибком! — вспомнил детскую сказку Тихон.

— Как под грибом! — не забыл ее пока еще Роман.

Но собрались они за столом — в очень скором времени, минут через пять, которые потребовались Соне, чтобы умыться. Большой и маленький представители сильного пола просто оделись. Правда, Соне пришлось минут пять объяснять брату, что в шапке за стол садиться нельзя. Делать это, когда фоном шло “Да пусть сидит” от Романа, оказалось делом неблагодарным, но она победила.

— Вы прямо сейчас уходите? — поинтересовалась Женя распорядком дня гостей.

— А чего ждать-то? — улыбнулся Роман. — Вечером ты уж постарайся встретить папу Диму на машине.

— Разберусь как-нибудь…

— Может, ему не надо приезжать? — в последний раз взмолилась Соня.

— Я разберусь, — безапелляционно повторила хозяйка. — Вы собой занимайтесь. Только телефончик мне его скиньте. Не забудьте.

И так посмотрела на гостей, будто у них уже на плечах головы не было, а на самом деле они уже и шапки на уши натянули. А потом Роман вытянул из гаража снегоход.

— Поместимся? — похлопал перчаткой по длинному сиденью.

Соня лишь плечами пожала — не ей решать, ей только с ним плечом к плечу сидеть. Нет, не так — спиной к груди, только так они сумеют уместиться на снегоходе втроем. Тихон впереди с ручками на руле, рядом пальцы Романа, а она между ними зажата. Нужно было садиться последней. Хотя нет — тогда бы пришлось держаться за самого Романа, а так можно вцепиться в брата и делать вид, что боишься за ребенка, а не за себя — за свою шею, которая сейчас вся мокрая от чужого дыхания. Зачем он постоянно говорит — еще и не с ней. Тихону до его слов никакого дела…