Сокровище - Аманда Квик Страница 42

— Рад, что все обошлось. — Хью взглянул на письмо. Джулиан осторожно кашлянул:

— Прошу прощения, милорд, но хотел бы заметить вам, что досадного казуса не случилось бы, если б мое облачение было более ярким. Полагаю, голубая с желтым туника, отороченная золотой тесьмой, вполне подошла бы мне.

— Позже, Джулиан.

— Мое положение обязывает меня одеваться богато и ярко. Тогда и грабители, увидев меня, сразу поняли бы, что я ваш человек, и не стали бы беспокоить понапрасну.

Хью недовольно взглянул на него:

— Мы уже не раз обсуждали это, гонец. Каждый год ты получаешь все новое, тунику, плащ, сапоги и отлично сшитую кожаную сумку.

— Да, милорд, конечно, вы очень щедры, — пробормотал Джулиан. — Но вы даете мне всегда одно и то же, я имею в виду цвет.

— Так что же?

— Черный сейчас не в моде, милорд, — с долей раздражения произнес юноша. — Я выгляжу на дороге точно странствующий монах.

— Вот только бы тебе еще его скромные запросы. Твои расходы, Джулиан, не поддаются описанию. Я как раз собирался поговорить с тобой об этом.

— Все свои траты я могу объяснить, — возразил юнец.

— Не сомневаюсь.

— Сэр, так как же насчет новой туники…

— Новая туника? — угрожающе произнес Хью. — Я уже сказал: никакой новой туники не будет.

Джулиан с отвращением дотронулся до рукава свое одеяния:

— Ну ладно, пусть черный будет основным цветом.

— Какая жертва!

— Однако наряд будет значительно привлекательнее, если его украсить золотой тесьмой.

— Золотой тесьмой? Это для гонца-то — в снег и в грязь! Ты с ума сошел. Да тебя прикончат разбойники с большой дороги из-за твоих украшений.

— А вот Джон Ларкенби месяца три назад справил своему гонцу прекрасную изумрудно-зеленую тунику, — настаивал Джулиан. — Отороченную оранжевым. И шляпу в цвет. Так красиво.

— Довольно нести всякую чепуху. Расскажи лучше, как здоровье монсеньора?

Джулиан мгновенно посерьезнел:

— Я передал ему ваши наилучшие пожелания, как вы и просили.

— Ты видел сэра Эразма?

— Видел. Он принял меня только потому, что я прибыл от вас. Визитеров у него бывает теперь совсем немного. Все дела за него ведет жена.

— Как он выглядел?

— Сеньор очень болен, милорд. Но не обмолвился о болезни ни словом, хотя глаза его жены красны от слез. Лекари говорят, будто подвело сердце. Он очень похудел. Вздрагивает от каждого шороха, выглядит измученным, плохо спит.

— Я надеялся на лучшие вести.

Джулиан покачал головой:

— Мне жаль, милорд… Да, он шлет вам свои наилучшие пожелания.

— Что ж, чему быть, того не миновать, ..

— Хью вскрыл печать на конверте. — А теперь ступай на кухню и подкрепись после дороги.

— Благодарю, милорд. — Джулиан все еще переминался с ноги на ногу. — А как насчет туники? Знаю, вы серьезно относитесь ко всякого рода тратам. Но я думал, теперь, получив такие владения и замок, вы захотите, чтобы ваши люди были одеты достойно. В конце концов, правителя судят по тому, как одеты его слуги.

— Когда я доживу до того времени, когда мнение окружающих будет иметь для меня значение, я дам тебе знать. Ступай же, наконец!

— Да, милорд. — Джулиан слишком хорошо знал своего хозяина, чтобы не понять: терпение его на исходе. Он с достоинством поклонился и вышел из комнаты, тихонько насвистывая.

Хью невидящим взором уставился на письмо. Эразм Торнвудский умирает. Последние сомнения развеялись. Совсем скоро он потеряет человека, который во многом заменил ему отца.

Хью с трудом проглотил комок, неожиданно подступивший к горлу. Поморгал, проясняя взгляд, и принялся читать.

Пространное послание было из Лондона от его слуги. В нем сообщалось о благополучном прибытии судна с большим грузом специй. Слуга, как всегда, педантично перечислял количество сундуков, их содержимое, приблизительную цену и расходы на перевозку. Рука Хью потянулась к абаку.

— Простите меня, милорд, — проговорил с порога комнаты Бенедикт.

— Да? — Хью вопросительно вскинул на него глаза.

— Сэр Дунстан послал меня сообщить вам, что конюшни уже вычищены. Он хочет знать, не желаете ли вы переговорить с кузнецом. — Юноша замолчал, заметив на столе Хью необычный предмет. — Что это такое, милорд?

— Этот инструмент называется абак, его используют для арифметических вычислений.

— Я слышал о нем. — Бенедикт подошел ближе, с любопытством разглядывая счеты. Его палка с глухим стуком упала на пол. — А как им пользоваться?

— Я покажу тебе, если хочешь, — медленно улыбнувшись, сказал Хью. — С его помощью можно складывать, умножать и делить. Очень удобный инструмент для произведения подсчетов.

— Я бы хотел научиться пользоваться им. — Бенедикт смущенно поглядел на Хью. — Мне всегда это было очень интересно.

— В самом деле?

— Правда. Элис научила меня всему, что знает сама, но ее больше интересует натуральная философия, а не точные науки.

— Я знаю. — Хью видел, что юноша действительно увлечен. — Бенедикт, пора бы тебе присоединиться к остальным и обедать в большом зале вместе со своим лордом. Сегодня же спускайся к обеду.

Бенедикт бросил на него острый взгляд:

— Делить трапезу с вами, милорд? Но Элис считает, что лучше обедать в наших комнатах.

— Элис вольна делать все, что ей заблагорассудится, но ты теперь один из моих людей и должен обедать со всеми.

— Один из ваших людей? — поразился Бенедикт.

— Твоя сестра помолвлена со мной, живете вы здесь, в Скарклиффе, так что считать тебя посторонним человеком я никак не могу, — пояснил Хью. — Ты один из домочадцев, разве не так?

— Я как-то не думал… — Глаза юноши светились решимостью. — Вы правы. Я поступлю как вы требуете, милорд.

— Прекрасно. Кстати, об Элис, где сейчас твоя сестра?

— Она отправилась в деревню поговорить с настоятельницей Джоан. — Бенедикт осторожно взял в руки абак.

— Она была одна?

— Да.

— Она сказала, когда вернется?

— Не скоро. — Бенедикт передвинул одну из красных косточек на тонкой деревянной дощечке, разделенной на полосы. — Кажется, она упоминала о своем желании заняться поисками новых камней для своей коллекции.

Хью нахмурился:

— Камней?

— Да. Она говорила, что, возможно, в пещерах сможет найти что-то интересное.

— Пресвятые Небеса! — Хью вскочил из-за стола. — Твоя сестра сведет меня с ума.