Не отвергай любовь - Джо Гудмэн Страница 42

— А как случилось, что вы переехали жить к Клинтону Мэддоксу?

— Моя мать работала в доме мистера Мэддокса экономкой. Она заняла это место, чтобы поддержать нас с сестрой после смерти отца. Я жила в доме Клинтона Мэддокса вместе с сестрой и матерью. Когда моя сестра вышла замуж, мать переехала в ее дом.

— Но вы остались.

— Да. Я стала работать на него. Следила за домом, назначала для него встречи, выполняла кое-какую секретарскую работу. Позже, когда у него случился удар, я стала ухаживать за ним.

Увидев, что Уайатт с задумчивым видом потирает подбородок, Рейчел сказала:

— Вам лучше лечь и поспать, вы выглядите усталым.

Ее слова доказывали то, что она хорошо разбиралась в людях и умела улавливать малейшие оттенки чувств и настроений. Уайатт закрыл глаза и мгновенно провалился в темную пропасть.

Рейчел теперь постоянно жила в «Коммодоре», ухаживая за Уайаттом.

В гостиницу все время приходили люди, справлялись о здоровье шерифа, желали скорейшего выздоровления. Присутствие Рейчел у постели Уайатта воспринимали как данность. Никто не задавал лишних вопросов и не распускал слухов. И все же, хотя, как и говорил Уайатт, люди в Рейдсвилле жили по принципу: живи и дай жить другому, тот факт, что Рейчел постоянно находилась в гостинице и заботилась о нем, мог показаться жителям чем-то выходящим за пределы привычного. Тем не менее жена пастора Дууна всем своим поведением показывала, что не находит в этом ничего странного и невероятного. Заглядывавшие к Уайатту Роза Лароса и Адель также не сделали ни одного замечания, обнаружив Рейчел в спальне шерифа. Женщины в один голос хватили ее, и даже мужчины находили присутствие Рейчел в гостинице необходимым и полезным. Когда Уайатт начинал жаловаться на то, что Рейчел не позволяет ему пить виски, мужчины вставали на ее сторону и отказывались приносить ему спиртное. Как-то раз он попросил своих приятелей поиграть с ним в покер, но они дружно отказались, так как Рейчел запретила им это. Она сказала им, что игра в карты может переутомить его.

Было уже поздно. Часы в гостиной давно пробили десять, и сейчас должно было быть около одиннадцати. Рейчел все еще работала за обеденным столом. Шериф слышал тихое щелканье ножниц. Иногда до него доносилась какая-нибудь мелодия, которую она напевала. Он не знал этих песен и не находил в этом ничего удивительного. Они, говорил себе шериф, существовали с Рейчел в параллельных мирах.

Он попытался вспомнить, пела ли когда-нибудь Сильви. Нет, Сильвиана Хэммонд никогда не пела.

Вероятно, потому, что она никогда не работала, сделал вывод Уайатт. Она все время организовывала вечеринки и ходила на них. Ей нравилось выбирать и покупать наряды, драгоценности, туфли, гребни и украшения из перьев для волос. Она вышла за него замуж в расчете на то, что они останутся в Бостоне и Уайатт займет место в адвокатской конторе ее отца или поступит на службу в банке, принадлежащем его отцу.

Он никогда не соответствовал тому образу, который создала в своей голове Сильвия. И он хорошо это понимал. Ее ожидания были обмануты, потому что он не мог лгать себе. Он не мог жить в Бостоне и идти той колеей, которую проложили ему его родители и родители его жены. Эта колея оказалась для него слишком узкой. Он бы просто-напросто умер в том городе. И он решил сохранить себя.

Уайатт положил книгу на столик у постели и выключил свет. Неожиданно на пороге его комнаты появилась Рейчел.

— Я не даю вам спать?

Он покачал головой.

Рейчел наклонила голову и на мгновение задумалась.

— Хорошо, — тихо проговорила она, — я закрою к вам дверь.

— Нет, не нужно, — сказал он, увидев, что Рейчел взялась за дверную ручку. — Мне нравится, когда она открыта. Вы не станете возражать, если я немного посижу с вами, пока вы работаете?

— Разумеется, нет, — ответила Рейчел.

Шериф накинул халат, подвязался поясом и босиком прошел в гостиную. Он устроился на стуле, который стоял около печки, и, чтобы не замерзнуть, ноги протянул к огню.

Перед Рейчел лежала раскрытая папка с рисунками, по которой она постукивала карандашом. Между ее темными бровями пролегла складка, кончиком языка она на миг притронулась к уголку рта.

Взгляд Уайатта скользнул с лица Рейчел на диван. На нем она уже расстелила простыню и одеяло, принесенные ею из дома. В изголовье лежала подушка, обрамленная тонкой кружевной оборкой. Тем не менее этот диван не выглядел менее удобным. Но именно на нем Рейчел спала ночью все то время, пока находилась в гостинице. Каждое утро начиналось с того, что Рейчел собирала все свое постельное белье и уносила его в стоящий в спальне шерифа шкаф. Уайатт не мог сказать в точности, чем Рейчел занималась днем. Он только заметил, что служанки приходили в его номер много чаще обычного.

Казалось, Рейчел все делала для того, чтобы люди думали, что она делит с ним постель.

— Скажите, Рейчел, почему никто не задает никаких вопросов? Вы рассказали им правду?

Рейчел зашла за стол, когда шериф поднялся со своего стула и направился к ней. Похоже, она хотела сохранить между ними определенную дистанцию.

— Вы обвиняете меня в том, что я сказала им правду? О чем вы говорите? — Она протянула вперед руку, словно пыталась его остановить.

— Мы обсуждали это, Рейчел. И мы оба решили, что никому не скажем о том, что заключили брак. Вы сами настаивали на этом, и вот вдруг вы всем обо всем рассказали, даже не поставив меня в известность. Как это понимать?

На губах Уайатта появилась странная улыбка, которая очень подходила к его голубым бесстрастным глазам хищника. Он гипнотизировал ее этим своим взглядом. Так и казалось, что сейчас он перестанет ходить вокруг стола и, забыв о своих ранах, бросится на нее.

— Хорошо, — ее рука немного опустилась, — они знают.

— Говорите без обиняков, — предложил он.

— Они знают, что мы заключили брак.

Он перенес тяжесть своего тела с мысков на пятки и слегка расслабился.

— Но как же так?

— Это не я им сказала. — Она сложила руки под грудью и бросила на него сердитый взгляд. — Это сказали вы.

— Что?

— Вы сказали им, Уайатт. Когда действие эфира стало ослабевать, у вас что-то сделалось с головой. Вы начали бредить о своей жене. Вы все время повторяли: «Где моя жена?» Вы хотели видеть свою жену. Трейси, Уилл, доктор Диггинс и даже я подумали, что вы говорите о Сильвиане. Именно поэтому Трейси решила, что вы собрались умереть. Уилл говорил вам, что Сильвиана мертва и что вам совсем не нужно присоединяться к ней. Доктор пытался влить вам в рот настойку опия, чтобы вы успокоились. Он повторял вам то, что сказали Трейси и Уилл, и еще читал какие-то молитвы. У него сильно дрожали руки, но он продолжал накладывать вам швы. Именно тогда мы решили, что он даст вам настойку опия, а я продолжу зашивать ваши раны. Когда вы увидели меня, то сразу затихли. Назвали меня своей женой. Я попыталась превратить все в шутку. Увидев, что это не помогает, я решила пролить свет на суть дела.