Вкус свежей малины - Изабелла Сова Страница 41

– Масло нам дает олива, а она миролюбива.

– Что наверх всегда всплывает? Масло! – объявил кто-то.

– Хорошо. Заканчиваем наш брейншторминг. На завтра по два проекта или по нескольку слоганов. Напоминаю наш девиз.

– Креативность и капелька безумия, – хором рявкнули мы.

Конец работы. А точней, начало. Пять идей к восьми утра. И ни слова о вознаграждении.

7.07. Когда мы пришли, еще не было восьми. На этот раз в джинсах и вульгарных футболках. Правда, Эва оставила косички.

– Слишком много я в них труда вложила, – объяснила она.

– А если по правде?

– Не было у меня уже сил их расплетать.

Мы сели там же, где и вчера. Сидим, ждем. Ровно в восемь явились остальные.

– Извините, но это мое место, – обратился ко мне какой-то обсосок.

– А где это написано?

– Нигде, но это все знают.

– А я вот не знаю.

– Ты, наверно, новенькая? Можешь сесть около компьютера.

– И с места не стронусь, – решительно объявила я.

– Я пошел к Борису, – попытался он взять меня на испуг.

– Лучше сходи в читальню и попроси какую-нибудь книжку о хороших манерах, – порекомендовала ему Эва.

– Я книжек не читаю, – похвастался обсосок. – Жалко времени.

– Что видно, слышно и чувствуется, – заметила я.

В этот момент раздалось многозначительное покашливание. Мы обратили взгляды на Бориса.

– Милые дамы слева, я могу начать?

Это к нам.

– Извините, – пробормотала Эва.

– Вчера все получили домашнее задание. Прошу достать тексты.

Все одновременно полезли в папки.

– Начнем с масла. Кто первый?

– Можно я? – отозвался незаметный блондинчик. Он откашлялся и начал читать: – «Акрополь» – это чудо-масло, в нем разных витаминов масса; «Акрополь» – масло золотистое, для нёба наслажденье чистое; Масло «Акрополь» – мотай на ус – это чистой энергии вкус; Масло, как Греция, жаркое, в нем летнее солнце яркое.

Наконец он закончил. Эва толкнула меня локтем. Краем глаза я заметила, что она с трудом сдерживает смех. Я не выдержала и прыснула, а следом за мной она. Смеялись мы не больше пяти секунд.

– Вы услышали что-нибудь смешное? – поразительно холодно осведомился Борис.

– В общем-то нет, – ответила Эва.

– В общем? – угрожающим тоном переспросил Борис. – Что ж, я с удовольствием послушал бы, что две наши новые коллеги приготовили для сегодняшней презентации. Попрошу тишины. Послушаем несколько слоганов авторства Эвы.

– У меня нет слоганов, – сообщила Эва. – Я подготовила общие замыслы для спота.

– Ну что ж, слушаем.

– Первый. Маленькая греческая хижина на обрывистом берегу, в ней умирает старик. К нему торопится священник. Запыхавшийся, он прибегает и обнаруживает, что забыл взять елей для соборования. Подходит молодая девушка и подает ему бутылку «Акрополя». Священник колеблется, спрашивает: «Девственно?» (то есть первого ли отжима). Девушка краснеет и кивает. Священник совершает помазание старика, и тот совершенно неожиданно оживает.

Эва смолкла, ожидая реакции. Однако таковой не было.

– Второй замысел рассказывать?

– Нет, нет, вполне достаточно, – сказал Борис. – Вернемся к слоганам Пшемека. Какой из них вам нравится больше?

– Думаю, последний, – взял слово обсосок. – Он сразу вызывает ассоциации с летом в Греции. Клиент, услышав слоган, расслабляется, думает об отпуске, об отдыхе, ему хочется…

– А я считаю, – прервал его Борис, – что лучше всего первый.

– Совершенно верно, – согласился обсосок, – простой, понятный для среднестатистической домашней хозяйки. И что важно, он напоминает о целебных свойствах масла. Современный потребитель ищет полезные продукты.

– Кто еще приготовил рекламные слоганы?

– У меня есть несколько, – объявил обсосок, – только не знаю, так ли они хороши, как слоганы Пшемека.

– Хорошо, читай.

Обсосок раскрыл папку и извлек два листа, записанных мелким-мелким почерком.

– Я сочинил чуть больше, чтобы было из чего выбирать, – начал он извиняющимся голосом.

– Прочитай первые пять, а остальные я просмотрю дома.

– Из Греции масло попробуй и не забудешь до гроба; Добавишь «Акрополь» в салат и будешь ты безмерно рад; Ешь «Акрополь», масло золотое, и не расстанется здоровье с тобою; «Акрополь» – солнце в бутылке; «Акрополь» первого отжима – не проходите мимо; «Акрополь» не забудь купить – и будешь долго-долго жить.

– О'кей, достаточно, – прервал его Борис. – Неплохо. Я подумаю, что из этого представить клиентам. Остальные предложения кладите в папку. А сейчас переходим к кожам.

– Может быть, я начну? – опять выскочил обсосок. – Я подготовил двенадцать сценариев.

– Достаточно, если представишь два, самое большее три.

– Хорошо, три. – Обсосок снял очки, сделал глубокий вдох и принялся выбрасывать из себя фразы со скоростью заводского конвейера: – Первый вариант. Воскресный вечер. Хозяйка дома готовит ужин для мужа. Увы, она запаздывает, так как у нее проблемы с тупыми ножами. Она нарезала уже две буханки хлеба, но каждый ломоть или слишком толстый, или с дырками. В отчаянии она пытается снова и снова, а тем временем муж зевает перед телевизором и все чаще посматривает на часы. Наконец он не выдерживает и уходит в ресторан, где встречает красивую соседку. Хозяйка дома остается одна, потерпев крушение из-за тупых ножей. Появляется надпись: ««Blue steel» – твой домашний защитник».

– Ну и пошлятина, – шепнула мне Эва.

– Я слышу, – сообщил ей Борис. – У тебя есть другая идея?

– Разумеется. И знаешь, почему другая?

– С радостью узнаю, – улыбнулся Борис. Язвительно.

– Потому что я единственная руководствовалась девизом ваших «копей замыслов». Хочешь услышать? Ну, держите шляпы, потому что, как говорил Воннегут, мы можем приземлиться за милю отсюда. Итак, ночь. Черный силуэт с большущим мешком на спине. Он заходит в ванную и захлопывает дверь. Слышно, как там он что-то режет, пилит, рубит. Через минуту он выходит, неся два чемодана. Появляется надпись: ««Blue steel» – для истинных профессионалов».

Эва закончила. Воцарилась гробовая тишина.

– В нашем девизе упоминается капля безумия, – напомнил Борис. – Одна.

– Судя по оценке замыслов, какая-то очень маленькая капля. Я бы сказала, меньше мушиной какашки, – парировала Эва. – Очевидно, у нас разные представления о безумии.

До самого конца мы не произнесли больше ни слова.