Звезда эстрады - Ирина Лобановская Страница 41

А потом ей позвонил маэстро… Совершенно неожиданно, когда она уже напрочь забыла о его желании с ней поговорить.

— Детка, почему у тебя такой грустный голос? — спросил он. — Настроение приходит и уходит, а слава остается. Ведь у тебя такой успех… И вполне заслуженный.

— Правда? — обрадовалась Лёка, услышав слова одобрения и поддержки. — Вы действительно так считаете?

— А ты мне не веришь? — пророкотал маэстро. — Видишь, как ты все-таки испорчена, детка! Я уже говорил тебе об этом. И повторяю. Ты неплохая певунья, оригинальная… Мне хотелось бы видеть тебя, детка…

И этот туда же, старый огрызок! — злобно подумала Лёка. Знаешь, что от твоих предложений никто не откажется… Дурочек нет…

— Заодно изложишь мне суть своих проблем. Я чувствую, точнее, слышу, что у тебя что-то произошло. Где находится моя дача, я надеюсь, ты помнишь?

— Помню, — пробурчала Лёка. — Когда приехать?

— Да хоть сейчас. Могу прислать за тобой машину.

— Вы очень любезны, маэстро! — пропела Лёка. — Пускай за мной заедут! Обожаю ездить с комфортом!

Водитель маэстро, мрачноватый мужчина средних лет, всю дорогу до дачи молчал. Интересно, думала Лёка, сколько в его профессиональной памяти хранится адресов и имен молодых певичек? Скольких он привозил сюда, на дачу, и скольких увозил? А он, видимо, предан своему хозяину или очень хорошо получает, раз так здорово умеет держать язык за зубами!

Она попробовала разговорить мрачного шофера, но быстро получила от ворот поворот и тоже замолкла. Во дворе у маэстро носился огромный дог с высунутым языком.

— Я боюсь собак! — истошно завизжала Лёка, увидев пса. В прошлый ее визит никакой собаки не было. — Уберите этого громилу, иначе я дальше не пойду!

Лёка не доверяла даже отцовской любимице — девственнице Мими, а другим и подавно.

Водитель взглянул на нее насмешливо, открыл калитку и крикнул:

— Дунька, иди сюда!

Собака весело помчалась к нему. Лёка попятилась.

— Так это вдобавок еще и Дунька? Ну и ну! Нашли же имечко для такой псины! Постарались!

Шофер, ничего не отвечая — абсолютно неозвученный! — усмехаясь, взял Дуньку за ошейник и повел к дому.

— Эй, вы куда ее повели? — закричала Лёка. — Если она будет в доме, я туда ни за что не войду! Ни под каким видом!

— Не боись! — отозвался водитель, не поворачиваясь. — Туда, где будет она, тебе идти не придется.

На крыльцо вышел маэстро и приветственно ласково помахал Лёке рукой.

— Ну как, детка, доехала хорошо?

— Просто отлично! — отозвалась она, осторожно, бочком, заложив руки за спину, двигаясь по направлению к дому.

Водитель с Дунькой уже куда-то исчез. Лёка вздохнула облегченно и бодренько, проворно взлетела по ступенькам крыльца. Маэстро галантно поцеловал ей руку.

«Что делается! — подумала Лёка. — Сплошные целования рук… У этой самой кабацкой певицы… Сама себе завидую и не верю…»

В доме она быстро сориентировалась, без труда вспомнив расположение комнат, и поскакала к роялю.

— Спеть? — спросила она. — А вы мне подыграете…

Маэстро усмехнулся, кивнул и сел на табуретку. И сразу заиграл любимый Лёкин романс.

— Изучили мои вкусы? — хихикнула она.

— Просто сам очень люблю эту музыку.

Когда Лёка замолчала, привычно уронив руки вдоль тела, как делала всегда, маэстро спросил:

— Помнишь, детка, я жаловался, что у меня никогда еще не было сразу женщины и ребенка в одном лице? И что я всегда мечтал ее заиметь и называть деткой?

— Конечно помню, — кивнула Лёка. — А как же… Я подумала об этом еще в прошлый раз. Только дальше у вас началась одна неразбериха…

— Ты правильно подумала. Но тогда это выглядело бы откровенной платой мне за помощь и услугу, а я этого терпеть не могу. Теперь ты мне ничем не обязана…

— Вы так думаете? — прищурилась Лёка. — А училище? А «маятнички»?

Маэстро махнул рукой:

— Когда это было! В основном ты добилась всего самостоятельно. Ты упорная и целеустремленная детка, и это мне нравится. Настойчивость — хорошее качество. А я… Ну что я? Отживаю свой век, словно забронзовевший памятник самому себе, больной человек, отдавший всю жизнь музыке… Люди, детка, завистливы и мелочны, злопамятны и тщеславны. И падки на деньги. Я редко встречал других. Никто не скажет и не подумает о тебе: «Вот молодец!», а все скажут и подумают: «Мерзавец! Полное ничтожество! Вновь он ухитрился пролезть и победить, хитрован! До чего же ловок, скотина!» И тебе тоже иные будут попадаться нечасто. Постарайся это усвоить и принять как данность.

— Опять данность, которую надо усвоить? Я уже с ней знакома и не раз сталкивалась, — пробубнила Лёка.

— Тогда у тебя накоплен кое-какой жизненный опыт. Это хорошо, хотя он всегда печален. А у тебя есть друзья?

— Есть. Одна подруга. Вика. Но она настоящая. Мы рядом живем. И как раз она и твердила мне об этой самой проклятой данности.

— Вот и держись за нее обеими руками, постарайся не потерять. А пока… Пока я еще жив, мне хочется осуществить свою давешнюю заветную мечту. Ты прости мне мою слабость, детка…

Лёка внимательно взглянула на него и кивнула. И подумала: прямо позавидуешь самой себе.

Через месяц по просьбе великого маэстро ей дали неплохую квартирку в районе метро «Проспект Мира».