Когда приходит любовь - Мариса де лос Сантос Страница 41

— Входите, Ллойд. — Тот вошел, закрыл дверь, но не стал снимать куртку, да никто и не предложил ему это сделать, даже Мартин, чьи безукоризненные манеры были на уровне рефлекса.

— Простите, что так ворвался. Рождество и все такое. Ехал мимо дома, чтобы просто проверить. Увидел свет.

Ллойд не был похож на крутого детектива, каких мне доводилось видеть, но говорил он в этом стиле. Отрывисто. Никаких личных местоимений.

— Разумеется, — сказал Мартин. — Ллойд, это Корнелия Браун и Тео Сандовал. Моя дочь Клэр открыла вам дверь. Она прекрасно держится, но ей сейчас очень тяжело.

— Докладывать нечего. Никакой почты. Она наверняка ее приостановила. Видел, как двое подходили к двери. — Ллойд достал откуда-то блокнот и открыл его. — Леди с девочкой примерно возраста Клэр. Ездит в «форде». Черном. Номера пенсильванские. И еще высокая дама в белом «мерседесе». Оставила коробку с печеньем и карточку: «Счастливого Рождества. Я уеду на Новый год на Барбадос с Заком. Помнишь его? Кабельщик. Похож на Тома Круза. Сет присмотрит за магазином. Позвоню, когда вернусь. С любовью, Сисси». — Большинство людей не произнесли бы так монотонно — «Похож на Тома Круза», но Ллойд и не принадлежал к большинству.

— Сахарное печенье или шоколадное? — спросила я, потому что стояла молча и чувствовала себя почти идиоткой. Ничего удивительного, что, задав этот вопрос, я ощутила себя еще большей кретинкой, но мой вопрос заставил Ллойда выражаться полными предложениями.

— Сахарное и шоколадное в форме елок и звезд. С глазурью, — сказал он и покраснел. — Я… ну, я подумал… если его здесь оставить, оно может привлечь насекомых и животных и всяких других.

Я кивнула, подумав, кто это — «всякие другие»? Хулиганы, плотоядные растения? Мартин похлопал Ллойда по плечу и одобрительно хмыкнул.

— Все верно, Ллойд, вы правильно поступили. Держите меня в курсе.

Ллойд захлопнул блокнот, кивнул, подобрал губы и немного выпятил подбородок, совсем как шерифы по телевизору. Затем он ушел, а Мартин, Тео и я растерянно стояли, не зная, что делать дальше.

— Все кончили есть? — спросил Тео, но поскольку было бы глупо после того, что случилось, снова садиться за стол, когда аппетит уже пропал, мы с Мартином кивнули.

Тео отправился на кухню, а я начала собирать со стола тарелки. Мартин спросил:

— Мы не могли бы поговорить минутку?

— Конечно, — сказала я, почему-то занервничав, и крикнула: — Тео, я приду помочь тебе через секунду.

Мартин за руку отвел меня в библиотеку — теплую, обшитую дубом комнату, — и мы уселись на кожаный диван. Затем он достал из нагрудного кармана два билета на самолет и протянул мне. Это были билеты в Лондон.

— Я хотел подарить их тебе на Рождество, Корнелия: поездка, от которой ты отказалась в первый день нашего знакомства. У меня дела в Лондоне и в Париже, но я буду свободен уже в середине дня. Я думал, мы могли бы провести по два дня в каждом городе.

Я смотрела на билеты и представляла себе, какой могла бы быть эта поездка. Великолепной. Но мысль эта сразу померкла, истаяла как дым. То время — до Клэр — казалось таким далеким, и каким бы романтичным оно ни было, я не хочу, чтобы оно вернулось без Клэр. Это было совершенно невозможно. Я вздохнула и подняла глаза на Мартина.

— Поедем со мной. У моего приятеля дочь-студентка, она сможет присмотреть за Клэр, она очень надежная девушка. — Должно быть, он заметил выражение моего лица. — Но вероятно, сейчас неподходящее время оставлять ее с чужими людьми.

— Это невозможно, — просто сказала я, затем меня осенило. — Ты сказал, что я могу поехать с тобой?

Мартин кивнул, глядя мне прямо в глаза, вместо того чтобы стыдливо их опустить. Он должен был это сделать.

— Ты в любом случае летишь? — спросила я, и даже в этот момент его взгляд не дрогнул.

— Я пытался отвертеться, но сейчас нет никого, кого можно было бы вместо меня послать. Я улетаю послезавтра, — сказал он. Затем добавил: — Мне ужасно не хочется тебя просить… — Но так ничего и не попросил.

— Я могу взять несколько дней. Побуду с Клэр. Здесь или в моей квартире, это ей решать. Хотя, если мы останемся здесь, придется что-то придумать, почему здесь я, а не Вивиана. Но, Мартин…

Его выдержка дрогнула, не резко, но дала заметную трещину.

— Корнелия, я ей не нужен. Любой это скажет. — Он потер лоб ладонью. — Неужели ты думаешь, что я не понимаю, что то время, когда я должен был быть рядом с Клэр, давно прошло? Я его упустил. У меня были сотни возможностей, я упустил все. Теперь мне нечем ей помочь. Более того, от моего присутствия ей хуже. — Никогда я не видела Мартина таким несчастным. Я не могла ничем его утешить. Все, что он только что сказал, было правдой.

— Я останусь с ней. Ты же знаешь, я останусь. — Я крепко обняла его, и мы долго так сидели — обнявшись. Мне казалось, что ему полезно попереживать. Но сознавать, что ты все потерял и никогда не сможешь вернуть, — самое тяжелое чувство. Я не могла оставить его одного с этими переживаниями.

Когда мы вошли в кухню, Тео уже убрал все продукты и мыл посуду. Я бедром оттолкнула его от раковины, и сама взялась за дело. Мартин взял полотенце и стал вытирать.

— Я проверил, как там Клэр. Она спит, я так полагаю, на кровати матери. Я снял с нее туфли и накрыл одеялом. Она даже не шелохнулась. — Тео прислонился к сверкающему холодильнику и провел рукой по волосам.

Как я уже говорила, я не из тех, чей мир начинает раскачиваться при виде Матео Сандовала. Однако я вынуждена сообщить, что волосы, которые он приглаживал, темно-русые с золотым отливом, что довольно неожиданно для смуглого филиппинца, в сочетании с ясными зелеными глазами, хорошим здоровьем и способностью краснеть придают Тео яркую индивидуальность, какую не каждый день встретишь. Я упоминаю об этом только для того, чтобы пояснить, что каждый, кто проведет с Тео какое-то время, быстро поймет, что его сияние — не могу подобрать более точного слова — усиливается или уменьшается в зависимости от настроения Тео. Это сияние служит своего рода барометром эмоционального состояния Тео, что очень полезно, потому что в отличие от многих людей, меня в том числе, он не тратит много времени на описание своих эмоциональных состояний, особенно если эти эмоции не слишком радостные.

Когда Тео прислонился к холодильнику, от него не исходило никакого сияния. Я подумала, не беспокоится ли он о ком-то еще, кроме Клэр. Может быть, тоскует по жене. Может быть, он слишком много работал. Я дала себе слово, что спрошу его об этом, как только мы останемся наедине. Но когда мы остались одни, я была так взбудоражена, что, к сожалению, этого обещания не выполнила.

— Надеюсь, она будет долго спать, — сказал Мартин. — Она в этом нуждается.

— Верно. И дело не только в неудачном появлении Ллойда. Она эту усталость копила многие недели. — Я рассказала Тео о списке в спальне Клэр.