В объятиях врага - Элизабет Стюарт Страница 41

Энн попыталась безжалостно задушить пробудившуюся в груди надежду, сказав себе, что это ничего ей не принесет, кроме новых разочарований. Но мятежная мысль не желала умирать.

Она устало закрыла глаза. Надо дожить до утра. Утром ей станет легче.

* * *

Путешествие в Рэнли продолжалось четыре дня, и Энн использовала это время, чтобы возобновить свою прежнюю дружбу с Чарльзом. Отец к ним так и не присоединился: он дал им знать, что отправится прямо в поместье и встретит своих детей там.

Энн утомил долгий путь, однако стоило ей завидеть Рэнли, как она пожалела, что не находится в сотне миль от замка. Резко натянув поводья на вершине холма, она взглянула вниз, на светлые каменные стены и стройные арочные башни поместья.

– Замок Рэнли очень красив. Не сомневаюсь, что вы рады вернуться домой.

Она обернулась. Найджел Дуглас подъехал ближе и с любопытством смотрел на нее своими теплыми карими глазами. Энн заставила себя улыбнуться.

– Я так устала от этого седла, что любая убогая хижина показалась бы мне раем.

При виде сверкающих голубых вод небольшого озера, омывающего стены замка с двух сторон, она вспомнила другой, куда более обширный водоем, совсем недавно доставлявший ей столь острое наслаждение. Но это было в другой жизни, и тогдашнее счастье существовало лишь в ее глупой голове…

Должно быть, она вздохнула слишком громко, потому что Дуглас наклонился к ней с ободряющей улыбкой.

– Не отчаивайтесь. Вы уже дома, миледи.

«Дома». Опять Дуглас употребил это слово. Но он ошибся: для нее такого понятия не существовало… Дав шенкеля Касси, Энн поскакала за Дугласом вниз по холму и по деревянному мосту. Копыта кобылы гулко простучали по доскам, и так же гулко, словно в пустоте, стучало ее сердце. Через несколько минут ей предстоит встреча с отцом. И хотя полуденное солнце припекало над головой, ее охватил леденящий холод.

Спешившись во дворе, Энн прошла следом за Чарльзом сквозь внушительные двойные двери, служившие парадным входом в Рэнли. Вокруг них засуетились слуги; она с благодарностью приняла от одного из них кубок вина, его терпкий вкус помог ей немного успокоиться.

Войдя в зал вместе с братом, Энн огляделась вокруг. Все здесь было ей знакомым и все казалось чужим – впрочем, как всегда. Обшитое дубовыми панелями помещение могло бы с легкостью вместить двести человек. Пол был выложен не каменными плитами, а натертым до блеска паркетом, в котором, как в зеркале, отражались многочисленные серебряные бра, укрепленные на стенах. Зияющие подобно пещерам громадные камины в противоположных концах зала были готовы поглотить целые деревья, однако никто не удосужился разжечь огонь, и в воздухе чувствовалась сырость. Вдоль стен стояли простые дощатые столы, а на мраморном возвышении помещался красивый резной стол для графа. Выше его располагался только Яков Стюарт, король Англии и Шотландии, с царственной скукой взиравший на происходящее с портрета на стене над графским креслом.

Поглощенная созерцанием всего этого великолепия, Энн не сразу заметила, что в зале наступила тишина. Слуги вытянулись в струнку, шум дюжины возбужденных голосов смолк. Чарльз оглянулся через плечо и замер. Проследив за его взглядом, Энн увидела худого, слегка сутуловатого человека с прямыми безжизненными волосами цвета соломы, который прокладывал себе дорогу прямо к ним. Он был облачен в мрачный темно-коричневый костюм без малейшего намека на украшения – ни кружева, ни драгоценностей, которые могли бы смягчить общую суровость его облика.

Незнакомец остановился рядом с Энн и окинул ее пронизывающим взглядом. Лицо у него было бледное, почти бескровное, серые глаза казались прозрачными.

– Итак, ты наконец привез ее домой, Чарльз. – Его голос звучал тихо и вкрадчиво, как у женщины.

Чарльз сухо кивнул.

– Энн, это Эдмунд Блейк, управляющий отца.

Энн заставила себя улыбнуться и пробормотать какие-то слова приветствия, но инстинктивно не протянула ему руки. Ей почему-то неприятно было прикасаться к этому человеку. Продолжая изучать ее, Блейк как будто прочитал ее мысли – его тонкогубый рот искривился на одну сторону в язвительной улыбке.

– Вы, должно быть, устали с дороги, сударыня, – произнес он все так же тихо. – Извольте следовать за мной, я провожу вас в комнату, которую мы приготовили.

– Где отец? – спросил Чарльз. – Ему известно, что мы прибыли?

– Ваш отец осведомлен об этом. В настоящий момент он у себя в кабинете и просил его не беспокоить. Когда у него будет время, он с вами встретится.

Повернувшись на каблуках, Блейк направился к дверям, даже не оглянувшись. Бросив на Чарльза недоумевающий взгляд, Энн поспешила за ним через лабиринт переходов и лестниц. Он привел ее в просторную, удобно обставленную комнату; яркое солнце струило свет сквозь открытые окна. Одно из ее платьев, синее бархатное, под цвет глаз, лежало на кровати, а в алькове за занавеской уже ждала наполненная горячей водой ванна.

Вид знакомых вещей доставил Энн удовольствие. Ее серебряные щетки лежали на туалетном столике рядом со шкатулкой с драгоценностями; должно быть, все это было распаковано много недель назад. Энн улыбнулась, представив себе, как рассердился отец, увидев, что ее сундуки прибыли, а она сама – нет.

– Эта комната не столь великолепна, как некоторые другие в Рэнли, – объяснил Блейк, – но зато она более светлая благодаря высоким окнам. Мне показалось, что здесь достаточно тепло и без огня, но я могу приказать разжечь камин, если вам угодно.

– Спасибо, мне и так хорошо.

Их глаза опять встретились, и Энн невольно опустила ресницы: его въедливый, пронизывающий взгляд был ей неприятен.

– Я выбрал горничную, которая будет вам прислуживать, – продолжал Блейк. – Как мне доложили, она трудолюбива и прилежна, примерно ваша ровесница. Манеры довольно приятные, но если она вам не понравится, непременно дайте мне знать. Ваш отец ждет в своем кабинете, и я советую вам поторопиться с переодеванием, сударыня. Даю вам не больше получаса. – Безрадостная улыбка опять перекосила его лицо. – Его светлость не любит, когда его заставляют ждать. Не сомневаюсь, что вы об этом не забыли.

С этими словами странный управляющий удалился, и Энн вздохнула с облегчением. Очевидно, ей придется привыкать к этой сутулой фигуре и проницательным глазам…

Ее мрачные размышления были прерваны легким стуком в дверь, и на пороге появилась хрупкая девушка лет семнадцати, присевшая в робком реверансе.

– Извините за опоздание, госпожа. Управляющий послал за мной только сегодня утром, и я спешила, как могла, – выложила она единым духом, запыхавшись и глядя на Энн расширенными от испуга глазами. – Ой, – добавила она, вновь приседая в реверансе, – меня зовут Бесс, госпожа, и Эдмунд Блейк приказал мне вам прислуживать, если вы пожелаете.

Энн внимательно посмотрела на девушку. Ее блестящие каштановые волосы были аккуратно причесаны, свежее, по-деревенски румяное личико выглядело озабоченным.