Лизать сахар. Жизнь втроем - Оксана НеРобкая Страница 41

Брэдли прервал молчание:

– Жаль, что у нас нет cold cell. Облить бы ублюдка водой и в холодильник.

«Чем я обидел тебя лично? Чем оскорбил? Откуда такая лютая ненависть?» – Крайтону захотелось заорать на офицера, содрать с его лица самодовольную маску.

– Вы и подручными средствами прекрасно обходитесь, – польстил помощник.

Нет, не польстил. Сказал правду. Особенно ярко узник ощутил это, когда его привязали к высокой перекладине с заведенными назад руками. Веревка прошла через узел на запястьях и была закреплена вверху на специальный механизм. Старший офицер крутанул лебедку. Руки подлетели вверх, выворачиваясь из суставов. У Томаса потемнело в глазах, он застонал, но спохватился и закусил губу. Веревка натянулась сильнее, и он вынужден был привстать на носочки.

– Ты уже ознакомился с электричеством, давай закрепим, – Брэдли присоединил электроды к подмышкам XR1070. Нажал овальную кнопочку на миниатюрном приборе и отступил на шаг. От разряда тока жертва дернулась свежевыловленной рыбой. «Поизвивайся, приятель. Может, прыти поубавится», – процедил мучитель, нежно поглаживая кнопку подушечкой пальца, словно трогал сосок любимой женщины.

Крайтону казалось, что он сходит с ума. Или уже сошел, но еще не привык к новой роли. Тысячи крючков впились в тело и завибрировали, раздирая мышцы, дробя кости, выворачивая наизнанку. Ядерный взрыв, источник которого находился где-то в районе затылка, за долю секунды уничтожил все живое вокруг. Мир перестал существовать. На черном экране вселенной значилось белое «Fin».

Внезапно боль исчезла. Мир снова появился. Поколебался желеобразной массой и замер бетонной стеной камеры.

Старший офицер изобразил сочувствие.

– Хреново, да? Никогда не бывает настолько плохо, чтобы не могло быть еще хуже, – Брэдли пребывал в философском настроении. Нащупал пульс на шее беглеца. «Пора заканчивать».

Закончил через полчаса. Перед уходом подкрутил лебедку еще на пол-оборота. «Крепкий, пять-шесть часов выдержит».

…Томас не мог полноценно вздохнуть. Каждая попытка вдоха отзывалась невыносимой резью в плечах, горевших так, будто их касались каленым железом. Постепенно боль заполнила все тело, и он уже не различал отдельные его части. Мигающий свет люминесцентной лампы разъедал глаза ядовитым газом. Прикрыл веки, чувствуя, как помимо его воли из-под ресниц просачиваются предательские слезы.

«Нужно думать о чем-то…» – попытался сосредоточиться, вспомнить факты из прежней жизни, где он был свободным человеком и мечтал о богатстве. Каким же нелепым сейчас выглядело его желание. Деньги, шикарный дом в престижном месте – такая мелочь по сравнению с возможностью идти куда хочешь, быть с кем хочешь. Простая, но бесценная свобода: ласкать жену, целовать дочь, кушать горячий суп, смотреть в окно, слушать музыку. Все это он имел раньше. Теперь – нет.

Крайтон мечтал пусть о недолгом, но спасительном обмороке, который бы остановил пытку. Организм упорно сопротивлялся насилию, посылая в мозг сигналы о чудовищном дискомфорте, требуя немедленно избавиться от страданий.

У Тины смешно топорщятся кудряшки. Когда она бегает, они подпрыгивают пружинками. Мэдди предпочитает заплетать ей косички, чтобы волосы не лезли в лицо и не мешали. Хотела сделать дочке модную стрижку, удалось отговорить.

Когда жена сердится, есть проверенное средство утихомирить ее гнев: встать на колени, обнять за бедра, посмотреть снизу вверх, а потом уткнуться лицом в ее упругий живот. Мэдди тает.

Быки в этом сезоне должны подняться. Хорошее начало – половина битвы. Лишь бы руководство не затеяло распродать костяк команды, ребята очень мощно сыгрались. Идеально было бы усилить переднюю линию и в особенности центр, а то хромает.

Любопытно, где и когда впервые применили дыбу? В средневековой Испании? Как быстро восстанавливается функциональность рук и восстанавливается ли вообще?

…И однажды наступит утро, и боль растворится в предрассветном сумраке. Рыхлые тучи брызнут мелким дождем, оросив пылающую кожу влажным бальзамом. Бледный желток солнца вывалится из скорлупы заснеженных гор, принося тепло. И станет легко. Станет легко. Станет. Легко. Томас потерял сознание.

Перед отбоем обитатели пятнадцатой камеры шестого отсека долго не могли угомониться. Обсуждали невероятное дневное происшествие. Белому почти удалось вырваться из тюрьмы! Али так поразило известие, что он потренировался в зале на полчаса меньше, чем обычно.

– Говорят, он умудрился со скованными за спиной руками обезвредить конвоира…

– У него точно был сообщник, братья, может сам охранник…

– Слыхали, парня вроде в «нулевку» упрятали…

– Блэквуд так возбудился, что лично им занялся…

Бритоголовый краем уха внимал болтовне сокамерников. Сплетни в зоне распространялись с космической скоростью. Не всегда им стоило доверять, но сейчас сведения походили на правду. Али перекинул каучуковый эспандер в левую кисть и продолжил выжимать.

Дверь распахнулась с многообещающим скрипом. Заключенные умолкли и повернули голову в сторону надзирателей, втолкнувших в помещение белого. Он еле держался на ногах. Судя по его потрепанному облику, над ним неслабо потрудились. Пошатываясь, доплелся до койки, одной рукой прижимая другую к туловищу. Сел. Встал. Подошел к железной двери, остановился в двух шагах. Затем сделал резкий выпад, вбивая плечо в металлическую поверхность. Со стоном рухнул на пол.

– Он че, умом повредился? – предположил тщедушный Слим.

У меня иная гипотеза, – Али приблизился к белому, опустился на корточки. Осторожно дотронулся до его правого плеча. Узник заскрипел зубами, отстранился.

– Успокойся, – урезонил темнокожий. – Ты не Мэл Гибсон, самостоятельно не справишься.

Обхватил за локоть, вытянул руку и дернул по дуговой траектории вперед вниз – назад вверх, вправляя вывихнутое плечо. Крайтон замычал, подавив крик.

– Готово, – врачеватель деловито ощупал сустав. Помог пациенту подняться.

– Спасибо.

Томас побрел к умывальнику, сполоснул лицо. Усмехнулся отражению в покарябанном пластиковом зеркале. Лег на нары и моментально уснул. Но спал недолго.

Среди ночи в камеру ворвалась поисковая бригада из пяти человек. Один держал на поводке двух ротвейлеров без намордников. Собаки скалились и рычали.

– Встать!

– Раздеться!

– Руки за голову!

Зэки испуганно повскакивали с нар, торопясь выполнить приказы. Подобные проверки были обычным явлением, обыски организовывались с целью конфискации запрещенных предметов: заключенные умудрялись разживаться холодным оружием, наркотиками, алкоголем.

Поисковики устроили настоящий разгром. Перетряхивали матрасы и подушки, шарили за батареями, копались в личных вещах.