Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина Страница 41

– С исправления собственных ошибок, – твердо заявила я. – Пошел вон.

– Что? – не понял мужчина.

– Пошел вон отсюда, – не поленилась повторить я. – Немедленно.

– Это шутка такая?

– У тебя, я смотрю, не только тугоухость развилась, но и проблемы с пониманием появились, – ядовито процедила я. – Но ничего, я девушка не гордая, могу и популярно разъяснить.

Я крутанулась волчком, уперлась ступнями в грудь Дубравина и столкнула его с кровати.

Муж рухнул на пол.

– Пошел вон, – в третий раз повторила я, не обращая внимания на ругательства, что посыпались изо рта Кеши словно из рога изобилия.

– Вася?! – прорычал он, поднявшись на ноги. – Какая муха тебя укусила?

– Дубравинская, – хмыкнула я. – Бешенство заразно, слышал?

– Если не хочешь переезжать сейчас, то могла бы просто так и сказать. Подождем до утра. Что за дикие штучки?

Я накинула шелковый халатик. Кеша громко сглотнул.

– Хотя ты мне такая еще больше нравишься. Иди сюда.

– Ты не понимаешь, Дубравин. Я к тебе не вернусь. Можешь строить из себя благородного всепрощающего мужа дальше, я в этом не нуждаюсь, – сложила руки на груди я. – Тебе не мне грехи прощать нужно, а свои замаливать. Уходи.

– И не подумаю даже. Я именно там, где мне нужно.

Он сел на кровать, заложив ногу на ногу.

– Так, значит, да? – уточнила я. – Ну хорошо.

Не прошло и минуты, как я фурией промчалась по квартире, сгребла всю одежду Дубравина и выбросила ее на лестничную площадку.

– Ты что творишь? – возмутился муж, следовавший за мной по пятам.

– Прокладываю тебе ориентиры, – сказала я и вытолкнула его в подъезд. В чем мать родила. Еще и букетом Грабовского по голове огрела – под руку попался. – Катись ты, Дубравин, со своим прощением, знаешь куда?

– Догадываюсь, – набычился муж. – Я уже привык, что ты импульсивная особа, Василиса, но не кажется ли тебе, что сейчас ты перегибаешь палку?

– Не кажется. – Я попыталась захлопнуть дверь, но мужчина поставил ногу.

Его ступню зажало: я не собиралась жалеть этого наглеца, только Дубравин продолжал стоять на месте, словно совсем не чувствовал боли.

– Нам все еще нужно поговорить, – поморщился он.

– Наговорились уже. Проваливай.

– Я приходил сказать, что начал свое частное расследование и знаю о покушении на тебя. Не волнуйся, мои люди обязательно разберутся, кто за этим стоит.

– Как бы тебе потом не пришлось разбираться со своими людьми, – фыркнула я.

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился муж.

– Только то, что сказала. Присмотрись к собственному окружению, Дубравин. И научись лучше выбирать друзей, – вскинула подбородок я. В подробности сейчас вдаваться было бессмысленно. Градус накала между нами достиг апогея, раз уж Кеша считал меня изменщицей, то точно не поверит новой информации о лучшем друге. – С такими, как у тебя, и врагов не нужно.

Мне удалось его сбить с толку, отчего Дубравин отступил, и я воспользовалась возможностью захлопнуть дверь перед его носом.

– Открой, Вася! – забарабанил мужчина.

– Если не хочешь проснуться звездой ютуба, то в твоих же интересах перестать буянить и свалить отсюда, пока кто-то не заметил. Надеюсь, это была наша последняя встреча.

– И не надейся!

– Видеть тебя не хочу! – прикрикнула я. – Сам изменил, а на меня всех козлов спустил. И не извинился даже!

– Прости меня.

– Поздно! Уходи!

За дверью воцарилось молчание – недолгое, правда.

– Не думай, что я это просто так оставлю, – сказал Дубравин. – Ты остынешь, и мы еще поговорим.

– В суде. После того, как вновь стану свободной женщиной.

Я выдохнула и… отправилась на кухню. Слез отчего-то совсем не было. Наверное, это дикий голод мешал мне сосредоточиться на страданиях, поэтому его срочно стоило утолить.

Ушел Дубравин или нет, меня не интересовало. Эта ночь оказалась слишком богатой на впечатления, последняя вспышка отняла у меня оставшиеся силы. Я разогрела лазанью из ресторана, плотно поела, запила все крепким чаем и выключилась, едва дойдя до кровати, точно из меня батарейку вытащили.

В офис я приехала после обеда и не успела толком заняться делами, как временный секретарь тут же известила о посетителе.

– Здравствуй, Василиса, – улыбнулся Грабовский, зайдя ко мне. – Хотел вчера пожелать тебе спокойной ночи, да ты трубку не взяла. А утром абонент оказался не абонентом.

Я подавилась воздухом. На телефоне действительно было много пропущенных, но я его отключила, едва захлопнула за Дубравиным дверь. Чтобы у мужа не осталось искушений действовать мне на нервы. Утро показало печальную, но реалистичную от моих иллюзий картину, Кеша и не пытался отыскать способ со мной связаться. Выгнала – ушел.

Добавление номера мужа в черный список я не считала преградой, чтобы дозвониться. Захотел – нашел бы способ.

– Видимо, уснула и не слышала звонка, – соврала я, пытаясь не краснеть. – Только недавно увидела, что телефон разрядился.

– И как спалось? – поинтересовался Евгений.

– Крепко, – выдавила я из себя, на что Грабовский лишь загадочно улыбнулся.

Я ничего не должна была этому мужчине, но отчего-то почувствовала жгучий стыд, из-за которого даже дышалось с трудом.

Все, что произошло у нас вчера с Дубравиным, оказалось жуткой ошибкой. Я особенно четко осознала это после того, как эмоции улеглись. Правильно говорят, что разбитую чашку не склеить, зря я на что-то вообще надеялась…

Глупость же.

– Вот я и решил заехать лично, – сказал Грабовский. – Проверить, все ли с тобой в порядке. Может, я был настолько нестерпим на свидании, что теперь ты от меня бежишь как черт от ладана.

– Нет, ты был…– кинулась в оправдания я, – …собой?

– Собой, – подтвердил он.

– И это оказалось совершенно не пугающе.

– Я рад, – улыбнулся Евгений.

– Кстати, к твоему предложению…

– Я не за этим зашел, Василиса, – тут же сказал Грабовский. – Если ты не готова и тебе нужно еще время подумать, то я с удовольствием дам его тебе. Не спеши.

– Я готова, – твердо заявила я. – И согласна.

Именно после ночи с Дубравиным ко мне пришло понимание, что так дальше продолжаться точно не может. Сердце требовало перемен, причем кардинальных.

Я готова была жечь мосты и скоропалительно налаживать новые.

– Согласна? – переспросил Евгений.