Ночь с дьяволом - Лиз Карлайл Страница 41

Глухо застонав, он снова подбежал к окну. На этот раз он широко распахнул его и, упираясь руками в подоконник, до половины высунулся наружу. Фредерика видела, как натягивалась ткань его сюртука на плечах, когда он судорожно втягивал в себя воздух. Ошибиться было невозможно: это была поза человека, борющегося с приступом рвоты. Она встревожилась и приоткрыла дверь пошире.

— Бентли?

Его реакция была мгновенной. Он повернулся как ужаленный, но она могла бы поклясться жизнью, что видел он не ее.

— Бентли? — Фредерика вышла из полумрака. — Тебе… нехорошо?

Он на мгновение буквально прирос к полу. В лице — ни кровинки. Потом он встряхнул головой и подошел к ней.

— Фредди? — Он положил свою крупную ладонь на ее плечо. — Что ты здесь делаешь?

— Ищу свой дорожный несессер, — объяснила она, пристально вглядываясь в его лицо. — Мне нужна губка для лица.

Бентли наконец удалось улыбнуться.

— Я приказал Ларкину отнести несессер наверх, — сказал он, взяв ее за руку и выводя в коридор. — Вы, наверное, разминулись. Позволь мне проводить тебя наверх.

Она заупрямилась и остановилась.

— Бентли, с тобой все в порядке? Улыбка сбежала с его лица.

— Проявляешь супружескую заботу? — холодно спросил он. — Постигаешь новые обязанности? А мне просто становится плохо от запаха краски.

Свежей краской пахло через две комнаты по коридору, но она об этом не сказала.

— У тебя был такой вид, как будто ты увидел привидение. Он чуть помедлил, потом расхохотался. Непринужденно — пожалуй, излишне непринужденно — обняв за плечи, он повел ее по коридору.

— Тебе еще никто не рассказывал о призраке Джона Камдена? Видишь ли, он иногда появляется в этом доме.

— Уж не в стенном ли шкафу? — сухо спросила она.

— В том-то и дело, Фредди, любимая моя, что этого никто заранее не знает, — пробормотал Бентли. Они обогнули темный угол, и Фредерика вдруг почувствовала, как что-то толкнуло ее под ребро.

Взвизгнув, она подпрыгнула, чуть не выскочив из туфелек.

— Бентли!

— Ага! Вот видишь, это он! — прошептал Бентли, прижимаясь губами к ее уху. — Старый Джон наказывает скептиков.

Он снова толкнул ее в бок, но на этот раз Фредерика рассмеялась.

— Перестань! Люди подумают, что я сошла с ума.

Но Бентли продолжал тащить ее за собой по коридору.

— Ах, Фредди, они уже это думают, — проговорил он, когда они добрались до лестницы. — А что им остается, если ты вышла за меня замуж?

Она вдруг остановилась.

— Бентли, ты когда-нибудь бываешь серьезным?

— А зачем? — спросил он. — Тебе не кажется, что мой брат серьезен за нас обоих?

Он попытался поцеловать ее, но Фредерика отвернулась.

— Не отворачивайся, — неожиданно сердито приказал он. Фредерика снова повернулась к нему.

Не сводя с нее взгляда, Бентли провел тыльной стороной ладони по ее щеке, почти не прикоснувшись к коже. В этом жесте воплощалась невероятная нежность, хотя другая его рука безжалостно вцепилась в ее плечо. Фредерика в неожиданном прозрении разглядела в этом суть его натуры, для которой были характерны оба качества: и жестокость, и доброта.

— Не делай этого, — хрипло прошептал он. — Не отворачивайся от меня, Фредерика.

Фредерика, не моргнув, выдержала его взгляд.

— А ты ничего не скрывай от меня, Бентли.

Он чуть заметно улыбнулся, но улыбка получилась горькой.

— Ты обещала продержаться шесть месяцев, дорогая. Шесть месяцев супружеской покорности. Ты намерена исполнить эту клятву?

— Ты тоже кое в чем поклялся, — заявила она ему. — Например, ты обещал быть со мной честным. А где твоя честность?

— Здесь, — тихо ответил он, прикоснувшись к левой стороне груди. — Разве я дал тебе повод сомневаться в этом?

Дал ли он такой повод? Пока нет. И все же он что-то от нее скрывал. Она, конечно, в конце концов узнает, что это такое. Но сейчас она чувствовала, что они рискованно балансируют на грани ссоры. Их брак был еще слишком хрупким, чтобы выдержать такое испытание. Придется ей на какое-то время, так сказать, ослабить поводья. Вдруг Бентли, как будто прочитав ее мысли, улыбнулся ей самой обворожительной улыбкой, и все сомнения и страхи Фредерики улетучились в то же мгновение. Не в состоянии сопротивляться его обаянию, она закрыла глаза и почувствовала прикосновение его губ к своим. Она заранее знала, что так и будет. Горячая сладкая волна желания прокатилась по ее телу, как это уже было в ту памятную ночь в саду. Губы Бентли соблазняли и обещали. Они обещали земные радости, отказываться от которых у нее не было ни малейшего желания. Он сам научил ее этому всего лишь за одну ночь.

Он был дьяволом, этот великолепный мужчина, за которого она вышла замуж. Сожалела ли она о том, что сделала? Пока нет. Но может быть, еще пожалеет? А может быть, не пожалеет никогда, решила она, когда он снова прикоснулся к ее губам. Она с трудом оторвалась от него.

— Я иду наверх вздремнуть, Бентли, — пояснила она низким, глуховатым голосом. — Ты идешь со мной? Или мне опять спать одной? — В полумраке она чувствовала на себе его горячий взгляд.

— Тебе прошлой ночью не хватало меня, милая? Фредерика судорожно глотнула воздух:

—Да.

— Так идем же скорее наверх, — хрипло пробормотал он. — Сию же минуту.

К тому времени как Хелен вернулась в Желтую гостиную, ее муж и падчерица уже ушли. Не надо было обладать даром предвидения, чтобы узнать, куда ушел ее муж. Конечно, в кабинет, чтобы зализать раны, если таковые были, и несколько остыть после приступа гнева, который всегда бывал у него после беседы с братом. Она действительно нашла Кэма в кабинете. Он растянулся на спине на коврике у камина, уставившись в потолок, а котята бродили по нему, словно пушистые лилипуты по Гулливеру.

— Привет, Гулливер, — небрежно сказала она, пощекотав его под ребрами носком туфельки.

— Ты недовольна, что я отчитал Бентли? Но надо же было как-нибудь наказать его за скрытность!

Хелен опустилась на пол и уселась, поджав под себя ногу, то есть в позе, совсем не подобающей леди.

— Не ссорься с ним, — попросила она, положив руку на бедро мужа. — Мне кажется, вы оба понапрасну теряете силы. А теперь перекатись на живот, милый. Я вижу, у тебя снова разболелась спина.

Кэм снял с себя котят и со стоном перекатился на живот. Хелен вытащила из брюк его сорочку, и ее руки скользнули на мышцы спины, которые были слишком напряжены.

— Я так и думала, — пробормотала она. — Скажи-ка, сколько бревен, балок или как их там еще называют ты поднял сегодня утром?

— Не очень много, — пробурчал он, уткнувшись в ковер. — Ты знаешь, бедная девочка ждет ребенка.