Наследника заказывали? - Кира Фарди Страница 41

Не успеваем мы переступить порог особняка, как из кухни выходит мама. Словно сидела там и прислушивалась к каждому звуку. За ней показывается и Стас. Кажется, мама буквально поняла слова Влада о том, что его друга нужно удержать в доме до тех пор, пока он не приедет.

– Ну, как? – бросается она к нам, а лицо такое встревоженное, что оторопь берет.

– Все нормально, – отвечаю я.

– У нас будет ребенок, – говорит Влад и протягивает маме снимок УЗИ.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?

– Татьяна Николаевна, сварите нам кофе, а Варе сделайте липовый чай. Она сейчас бледнее смерти. Опять чуть в обморок не упала.

Мама суетится в кухне, Стас разглядывает меня с ног до головы, и я не знаю, куда деться от его пронизывающего и немного презрительного взора. Так и кажется, что он хочет спросить:

– И откуда взялась эта выскочка?

– Я могу переодеться, можно? – поднимаю глаза на Влада, который разговаривает по телефону.

– Зачем об этом спрашивать? На семь с половиной месяцев этот дом в твоем распоряжении.

От звука упавшей на плитку пола ложки все вздрагивают.

– Владислав Павлович, я не понимаю, что вы имеете в виду.

–Да, Влад, объяснись. Я вообще смотрю на вас, как баран, и гадаю, что происходит в доме моего друга.

– Все очень просто. У нас с семьей Парфеновых контракт. Варвара Петровна рожает мне наследника, я оплачиваю ее долги.

– А ребенок? – вскрикиваем мы хором.

– Стоп! – Влад сурово смотрит на нас. – Ребенок остается у меня.

– Вы хотите отнять малыша у матери? Это низко!

– Влад, я от тебя этого не ожидал!

– У суррогатной матери, заметьте! Причем ей я заплачу намного больше, чем положено по таксе.

– А кормление грудью?

– С этим вопросом будем разбираться позже! – отрезает босс, но я его больше не слушаю, разворачиваюсь и выхожу из кухни.

Надежда, вспыхнувшая в машине, погасла, так и не успев порадовать меня.

Незаметно пролетает месяц. Целых тридцать дней холодной войны и конфронтации. Мы бродим по огромному дому, как тени. С Владом я практически не встречаюсь. Он уходит рано утром, когда я еще сплю, и приезжает поздно вечером, когда я уже в постели. Я только из окна вижу, как он выходит из машины. Иногда его взгляд скользит по окнам второго этажа, и тогда я прячусь за занавеску.

Сердце заходится от тоски по этому человеку, но я соблюдаю правила игры, да и слишком слаба сейчас, чтобы бороться на равных. Где бывает Влад, помимо дома и работы, даже не представляю. Во время прогулок я подхожу к воротам, пытаясь познакомиться с жизнью коттеджного поселка, но охрана каждый раз блокирует их, чтобы я не вышла.

В доме появилась прислуга, и это правильно. Содержать в порядке такой огромный особняк и его территорию мы с мамой бы не смогли, как бы Владу этого ни хотелось бы. Но секьюрити и садовнику категорически запрещено с нами разговаривать по пустякам, только по делу.

От Влада мы получаем холодные приказы.

– Я просил на завтрак кофе по-ирландски, а это какая-то бурда! – выплескивает жидкость в раковину и уходит.

– Невоспитанный хам! – ворчит мама и лезет в интернет, чтобы найти рецепт.

– Ну, я ему все выскажу! – злюсь я. – Он у меня…

– Оставь, дочка. Пусть перебесится. Думаешь, ему сейчас хорошо? Я же по его взглядам, которые он бросает на лестницу, вижу, как ему хочется с тобой встретиться. Запала ты ему в сердце.

– Как же, запала! У него невеста есть, и пока он от нее не отказывается. Так что пусть засунет свои взгляды в задницу. На двух стульях усидеть хочет? Не выйдет!

– О боже! – вздыхает мама. – Просто упрямство – вторая натура моего босса. Ни за что первым не подойдет.

– И что? Мы должны терпеть такое обращение с нами?

– Моя бабушка говорила, что ласковая телятя двух маток сосет. Вот и тебе советую быть нежной кошечкой. Мужиком только так вертеть будешь.

– Не могу! И не хочу! – упрямо поджимаю губы я и прячусь у себя в комнате.

– Осел и ослица! – вздыхает мама.

Такие разговоры у нас каждый раз после очередного выпада Влада. Но наступает тот момент, когда я взрываюсь.

– Кто убирался в моей спальне? – спрашивает Влад на следующий день утром.

– Я, – отвечает мама.

– Переделайте, – бросает он небрежно и уходит на работу.

А что надо переделать, не поясняет. Мы стоим на пороге идеально прибранной спальни и таращимся во все глаза, пытаясь найти хотя бы пылинку. Наконец меня озаряет.

– Мама, может, он хотел, чтобы мы развесили его вещи по цветовой гамме?

Отправляемся в гардеробную и приводим все в порядок. Белые рубашки теперь соседствуют с белыми, голубые с голубыми, даже черные мы размещаем по оттенкам: от светлого до непроницаемого.

– Как думаешь, правильно? – сомневается мама.

– Да, кто его знает! Ой, посмотри на часы! Скоро наш барин с работы приедет, – восклицаю я.

Мама всплескивает руками и несется в кухню. Этого я и добиваюсь. Брожу по комнате и мечтаю. Вот если бы у нас сложились нормальные отношения, сейчас это была бы моя спальня.

Ложусь на кровать и вдыхаю запах. Подушка пахнет Владом. И этот аромат не вызывает приступа тошноты, которые стали уже привычными по утрам. Больше беременность  меня не беспокоит. Постепенно восстанавливается гормональный фон, не так часты теперь перепады настроения, меньше слез проливаю по ночам.

– Наш папочка очень вкусно пахнет, – шепчу малышу, поглаживая живот. – Только этот вредина все никак не может понять, что мы с тобой его судьба.

Вздыхаю и встаю. Поправляю постель, снимаю с подушки свой волос: не дай бог Влад заметит, что я валялась на его кровати! Иду к двери, и тут новая мысль пронзает меня.

Выдвигаю из комода ящик с нижним бельем. Идеальный порядок в нем навожу я. Специально смотрела по интернету, как нужно складывать элитные боксеры. Сплошные Армани да Гуччи. В этой гардеробной нет места труселям с рынка.