Папа, мама и Джейми - Сюзанна Кэри Страница 41

— Да, но... развод! — воскликнула Изабель. — В нашей семье не было никаких разводов! И главное — вы друг друга любите, я же вижу!

— Это только наполовину правда, — сказала Шерри.

Когда гнев Майка несколько поубавился, он стал часто ездить к дому старой Лилиан и сидеть в машине у обочины. Он так хотел видеть Шерри и малыша, так жаждал спросить у нее: неужели ты вышла за меня только ради благополучия ребенка? И не мог себя заставить, боясь ответа. Когда Шерри выходила на веранду и пыталась заговорить, он тут же включал зажигание и уезжал. Человек, который однажды уже ошибся, хочет знать результат прежде, чем раскроет душу. Сомнения усиливала мысль, что Шерри отдалась ему в лагере Брамптон только из страха перед Керли. И Майк хотел знать, питает ли она к нему такую же страсть, как и он к ней.

Шерри была рада уже тому, что на крыльце не появлялись судебные чиновники, которые вручат ей повестку в суд. И все же каждый раз, когда он уезжал, ее робкие надежды лопались как мыльные пузыри.

Шерри удавалось держать себя в руках, при том что бабушка донимала ее своими ядовитыми замечаниями. Впрочем, Шерри уже была готова принять Майка на любых условиях. Одновременно она обивала пороги, пытаясь найти работу по специальности, то есть бухгалтера налоговой службы. Такая работа ей нравилась, хотя, может, начисление налогов и кажется кому-то скучным делом. Нам с ребенком нужна отдельная квартира, думала она, а уж если Майк отнимет Джейми, будет нелишним материально помогать мальчику, чтобы обеспечить себе равные права с его отцом.

Прошло две недели, и в субботу вечером позвонил Эктор.

— Во вторник мы появимся в Комиссии округа Морган, — начал он. — Хотим добиться, чтобы лагерь Брамптон-Гроувз закрыли. Кое-кто из рабочих согласился давать показания, но нам с Майком нужна ты. Слишком типично то, как владельцы плантации обращались с вами обоими. И если ты не изложишь своих личных впечатлений, наше дело во многом проиграет.

Шерри горела желанием участвовать в процессе: она слишком хорошо помнила, каким издевательствам там подвергают рабочих. Но она боялась встречи с Майком: последует некрасивая сцена; да плюс к этому Шерри не хотелось выдавать свои чувства.

— Я согласна, но думаю, ты знаешь, что у нас с твоим боссом, — ответила Шерри. — Впрочем, я сделаю все, что в моих силах. А тебя я попрошу вот о чем: обещай, что Майк не начнет выяснять со мной отношения на людях.

— Как ты себе это представляешь? — заартачился Эктор. — Ты же знаешь: я не умею на него влиять.

— А ты скажи ему, что это мое условие. Иначе я не явлюсь.

— Почему ты не хочешь никаких объяснений? В общем, это не мое дело, но все же попробовала бы спасти ваш брак. Майк так хорошо к тебе относится.

Хотелось бы, чтобы это было правдой, подумала Шерри. Слезы подступили к глазам при мысли, что Эктор, который как будто бы недолюбливал ее раньше, желает ей добра. Но она не могла поверить в любовь Майка после того, как он произнес имя Лайзы во сне. Значит, он до сих пор любит Лайзу, хоть и женат на ней, Шерри.

— Ты был знаком с моей сестрой в те времена, когда они встречались? — спросила Шерри неожиданно для себя самой.

Какое-то время Эктор молчал.

— Да, был. — Это прозвучало с сожалением.

— Может, я бы сделала то, о чем ты просишь, если бы первой с ним познакомилась, — сказала Шерри и оборвала разговор: — Увидимся во вторник.

В субботу, сидя в квартире, пугавшей тишиной, Майк пытался продумать свои ответы Комиссии. Иногда он смотрел на залив Тампа, видневшийся в окне, из-за письменного стола, но на самом деле ничего не видел. Теперь уже гнев его и неприязнь к Шерри совсем улетучились, вместо них появилось такое желание видеть ее, что хотелось кричать.

Когда она ушла отсюда, забрав малыша, она словно отняла у меня часть жизни, думал он. Хоть я и считал себя сердцеедом и закоренелым холостяком, теперь я не в силах жить без них двоих. Разумеется, я могу выиграть дело и отсудить Джейми: теперь такие времена, что одинокие отцы все чаще отстаивают свои права.

Но как бы ни было важно для Майка заполучить сына — а мальчик уже завоевал его сердце, — он знал, что это будет пиррова победа, потому что Шерри нужна ему тоже. Она нужна мне, черт возьми, думал он, вспоминая, как она улыбалась ему, сидя на песке во время пикника, как целовала румяные щечки ребенка, как нежно прильнула к нему самому и заснула после любовных утех, накрывшись краем одеяла.

Всеми фибрами души желал он, чтобы она вошла в его жизнь навсегда, чтобы считала, что с ним она обретет защиту и счастье. Наконец-то я понял, что такое любовь, думал Майк.

Он снова и снова вспоминал свои ошибки. Сначала он «гнал» брачную церемонию так, словно они спешили на пожар, потом, в мотеле, не принял ее девственность и отказался от секса, дальше, буквально через несколько дней, увез ее в этот злополучный лагерь с его нищетой и грязью. Вспоминая все это (какой дурак!), Майк готов был от злости проломить кулаком крышку стола. Шерри убеждена, что я ее не люблю, думал он, и неудивительно. Я же ни разу не признался в любви! У нее не было повода убедиться в моей преданности. Так чего же, черт возьми, я жду?!

Если бы она дала мне шанс начать все сначала! — думал Майк. Глядя на залив, ставший молочно-голубым под сгущающимися в небе облаками, он снова стал надеяться, что сможет исправить положение. Смог же он уговорить Шерри стать его женой. Так неужели она не захочет вернуться к нему? Может, она даже полюбит его таким, какой он есть, и не будет видеть в нем только... отца Джейми.

Во вторник вечером зал Комиссии округа Морган, где должно было состояться слушание дела о злоупотреблениях в Брамптон-Гроувз, был забит до отказа: здесь собрались сборщики фруктов, садоводы, защитники со стороны хозяев и рабочих, репортеры из газет и с телевидения. Ждали начала заседания. За столом президиума, стоявшим на фоне знамен Соединенных Штатов и штата Флорида, большинство членов Комиссии уже заняли свои места. В любую секунду председатель мог объявить заседание открытым, стукнув деревянным молотком. А Шерри все не было.

Опасаясь, что она так и не придет, Майк вздохнул с облегчением, когда она наконец появилась — тоненькая, с лицом серьезным и в то же время каким-то светлым, не тронутым косметикой. Она пробиралась по проходу, одетая в платье с цветочками и — вот это сюрприз! — с Джейми на руках. В матроске, отделанной тесьмой, с красным шейным платком, ребенок притягивал восхищенные взгляды. Обняв Шерри за шею, он глядел на толпу незнакомых людей удивленными глазами, отчего они казались еще больше, чем всегда.

Шерри остановилась, чтобы обнять тринадцатилетнего Армана, которому когда-то пожертвовала свой завтрак, и пожать руки его родителям-гаитянцам, потом поздоровалась и поговорила со сборщицами фруктов из Брамптон-Гроувз. И наконец села на складной металлический стул, который занял для нее Эктор, недалеко от Майка.

Господи Боже, как приятно ее видеть! И мальчика! Сердце Майка было готово вырваться из груди от счастья. Он хотел бы задушить жену и сына в объятьях. Но что-то неуловимое в лице Шерри заставило его сдержаться.